– Да! И что? – с вызовом спросила она. – Но как?.. Мы кремировали тебя!.. Почему ты не дала знать?.. – не зная, как реагировать на мой вопрос, почти прошептал он. – Для чего? – спросила я и отвела взгляд. Сердце рвалось на части, но так было нужно. Ему не нужна эта жизнь, которую теперь вынуждена проживать я. – Ты знаешь, через что я прошел?! Через что прошли все мы?! – уже кричал он. – Знаю. И это лучше, что могло с тобой случиться... – тихо ответила я.
«Да, любимый, знаю, как это жестоко... Но если бы ты знал, чем я жертвую ради тебя... Ради вас...» – думала я в этот момент.
Он замолчал. В комнате повисла гнетущая тишина. Дэниэл что-то буркнул про то, что нужно проверить Митчелла. Сердце сжалось еще сильней. «Королеву-то зачем в это втянули?» – подумала я.
– Нэтали, посмотри на меня, – сказал Скотт. – Зачем? – спросила я. Слезы душили. Из последних сил я пыталась сдержаться и не выдать себя. – Я хочу видеть твои глаза, – ответил он.
Я повернулась, пытаясь вложить в этот взгляд, как можно больше отрешенности и безразличия...
– Я люблю тебя... – почти с мольбой произнес он.
Я долго смотрела в его глаза, затем опустила взгляд ниже и смотрела на него, пытаясь запомнить все те мелочи, которые были для меня дороги: широкие плечи, сильные руки, стройный торс, длинные ноги.
«Я обязательно расскажу нашему малышу, какой ты. Я так надеюсь, что у него будут твои глаза...» – думала я в этот момент. Но ради всего того, через что я прошла, чтобы защитить Скотта, всех их, сказала, хотя сердце разорвалось на части от этих слов:
– А я тебя — нет... И никогда не любила. Уходи!
Он смотрел на меня. «Давай! Разозлись! Накричи! Возненавидь меня! И уходи... Живи нормальной жизнью... С близкими и друзьями, вечеринками и домашними посиделками... С взлетами и падениями, но без угрозы быть убитым сумасшедшим... Без погонь и секретов... Без меня... Без нас...» – молила я мысленно.
И, наконец, услышала:
– Как скажешь! – после этого он развернулся и быстрым шагом покинул дом.
Только, когда входная дверь хлопнула, я позволила чувствам взять верх над разумом. Горячие слезы нескончаемым потоком потекли из глаз, было больно и физически, и эмоционально. Я гладила свой округлившийся живот и успокаивала, то ли себя, то ли малыша, что так было нужно. Что так правильно... Но я люблю его...
POV Скотт
Машину трясло на ухабах укатанной грунтовки. Митч до белых костяшек на пальцах вцепился в подголовник сидения Дениэла, испуганно переводил взгляд с меня на него и периодически приглушенно охал, когда автомобиль подпрыгивал на особо большой кочке. Дэни, вцепившись в руль, уставился на дорогу и раздраженно бубнил себе под нос:
– Хренова мученица... То же мне Мать Тереза... Ты тоже хорош! – это он уже выпалил мне, – Я стольким рискую ради вас, упрямых ослов, а они даже поговорить нормально не смогли!
Обратный путь к дому Нэт мы преодолели за рекордно короткое время. Подняв столб пыли, машина резко затормозила и встала почти у самой лестницы, ведущей к входной двери. Дэниэл выскочил из автомобиля, хлопнул дверью, подошел к моей, резко открыл и рявкнул:
– Выходи! – Дэниэл, это бесполезно. Она все для себя решила, – ответил я. – Либо ты сам выйдешь, либо я тебя выволоку из этого задрипанного внедорожника и пинками погоню к ней, – уже угрожая, заявил он. – Я никуда не пойду, – твердо заявил я. – Хоуинг, считаю до трех! Раз! Два! Три! – считал Дэни, в то время , как я продолжал сидеть на месте.
Когда отсчет закончился, Смит схватил меня за руку, дернул на себя, от чего я чуть не поцеловал венесуэльскую землю, ловко меня подхватил и взвалил на плечо.
– Ты что творишь?! – возмутился я. – Творю добро! – рявкнул он. – Поставь меня на землю! – верещал я. – Сам пойдешь? – спросил он.
Я отрицательно мотнул головой.
– Хорошо... – угрожающе хохотнул он, больно шлепнул меня по заду и направился к двери.
Свисая с плеча Дэниэла, я увидел, как Митч выбрался из машины и поспешил за нами.
Без стука и надлежащих церемоний Смит ввалился в дом, прошел в гостиную и только там поставил меня на пол. Из боковой двери выскочила все та же латиноамериканка и начала громко кричать на нас на испанском. Нэтали, уже перебравшись на плетеный диван, сидела, поджав колени к груди, накрытые легким пледом.
– Прекратите этот цирк, агент Гонзалез! – рявкнул Дэни на женщину, которая тут же замолчала и приняла вид истукана, а потом обратился ко мне и Нэтали, – Вы должны нормально поговорить.
В комнате повисла тишина. Что я мог ей сказать? Ведь она ясно дала понять и своими действиями, и словами, что ей на меня плевать.
– Нэтали, либо ты сейчас сама все ему расскажешь, либо это сделаю я! – не выдержал Дэниэл.
Девушка испуганно посмотрела на него и отрицательно замотала головой, еще больше сжимаясь в комок и обнимая свои колени.
– Какого хрена здесь происходит?! – наконец, привлек к себе внимание Митч, переходя на визг, – Почему она жива? Что это за место?
Все удивленно посмотрели на брюнета. Дэни смягчился взглядом и тихо сказал ему:
– Милый, ну, ты-то у меня не упертый баран. Ты – лицо незаинтересованное. Ну, хоть ты-то видишь то, что не замечает этот слепой гордец?
Митчелл медленно обошел меня, смотря на Нэт, нахмурился и внимательно изучал девушку, которая почему-то всеми силами пыталась стать меньше, незаметней. Внезапно его брови взметнулись вверх, лицо озарила радость, и он улыбнулся.
– Она?.. – прошептал Митч, но закончить ему не дал Дэни, прижав палец к губам в знак молчания.
Брюнет чуть ли не приплясывал от радости, когда переместился к Смиту, обнял его за талию, и они на пару с нежностью смотрели на Нэтали.
– Скотт, забудь все, что она тебе сказала. Просто, посмотри на нее. Внимательно, – тихо сказал Дэниэл.
Я перевел взгляд на живой комок на диване. Длинные каштановые волосы теперь были собраны в небрежный пучок. Тонкая лямка топа свалилась с загорелого плеча. В такой позе, как бы она не старалась закрыться, была видна ложбинка между грудями, которые, как мне показалось, были большего размера!
Я сделал шаг к дивану. Она подняла испуганный взгляд на меня и отодвинулась назад.
Смотря в это родное лицо, только сейчас заметил, что в нем что-то изменилось. Вроде те же черты, те же глаза, но оно словно... Светилось? Хоть и было видно, что совсем недавно она плакала...
Я сделал еще шаг. Она вновь попыталась отодвинуться, но уже было некуда.
Поза, в которой она сидела, казалась неестественной, словно что-то мешало ей подтянуть ноги ближе...
Еще сомневаясь в своем выводе, я сделал еще шаг.
– Не надо... Не подходи ко мне... – прошептала она, в ее глазах стояли слезы. – Почему? – не понимая, спросил я и уже почти приблизился к ней. – Если ты прикоснешься ко мне, я поверю... – ответила она, слезы уже бежали по щекам. – Во что? – спросил я, присаживаясь и протягивая руку к ее талии. – Что ты реален... Что все еще может быть хорошо... – не сводя с меня взгляда, прошептала она.
Моя рука скользнула от талии по круглому животу. Как только ладонь остановилась, я почувствовал легкий толчок в нее.
– Я реален... И я нашел тебя... Вас! И все будет хорошо, потому что я теперь рядом! – проваливаясь в безумие счастья, сказал я, сгреб Нэт, усадил на свои колени, занимая ее место и крепко обнял.
Она уже рыдала, вцепившись в мою майку и уткнувшись лицом мне в ключицу.
– Не отпуская меня... Никогда! – сквозь слезы прошептала Нэт.
Я посмотрел на Дэни и Митча и одними губами сказал шатену: «Спасибо». Он в свою очередь кивнул и обратился к латиноамериканке, которая все так же продолжала, молча, наблюдать за нами.
– Лурдес? Можно Вас так назвать? – спросил Дэниэл. – Да, – на чистом английском сказала женщина. – Может пойдем попьем чаю? Пока они разговаривают, – предложил он.
Женщина неодобрительно покачала головой, но потом смягчилась, и вся троица отправилась за ней. Митч, конечно, попытался воспротивиться этому, но Дэни мягко и многозначительно посмотрел на него, что-то шепнул на ухо, и тот перестал возмущаться. После чего все скрылись за дверью, из которой на нас налетела Лурдес.
Я все так же сидел, сжимая самое дорогое, что теперь есть для меня на свете – любимую девушку, носящую моего ребенка. Не так давно я мечтал, еще хоть раз увидеть ее, но судьба сделала мне больший подарок.