Дэниэл усмехнулся и сказал:
– Сейчас, это не самое страшное, что может случиться. Откупимся. – Да, уж... – ответила я и направилась в комнату.
Покопавшись в шкафу, сняла с вешалки короткий черный пиджак и майку с героями из мультика «Эй, Арнольд!» – единственные вещи, которые мне подошли. «Что за страсть у Митча к длинным майкам?» – думала я, одевая выбранную одежду. Если по плечам его футболки мне худо-бедно подходили, то по длине напоминали коктейльные платья. Единственная, которая более или менее подошла по длине, сейчас была на мне.
Я подхватила пиджак и пошла в свою бывшую комнату. Надела кобуру и взглянула на себя в зеркало. Распустила волосы, расчесалась и пошла на выход. Зашла в компьютерную, собрала свою аппаратуру в рюкзак и пошла обуваться.
– Ты уже собралась? – спросил Дэниэл, выходя из кухни. – Угу, – промычала я, зашнуровывая ботинки. – Позвони мне по завершению встречи. Мне нужно знать, когда я смогу увидеть своего прекрасного брюнета, – попросил он. – Ты можешь поехать к ним. Я предупрежу полицию, – ответила я, надевая пиджак.
Пошарила в небольшом кармане рюкзака и спросила его:
– Дэни, отгонишь нашу машину? – и вытащила ключи от мотоцикла. – А как я потом вернусь? – удивился он. – Такси, Дэни, такси. Мне давно надо было забрать байк с твоей стоянки. Все, я полетела. После встречи, у Каплана, – сказала я, передавая ключи от машины и целуя его в щеку.
Вышла из квартиры, спустилась на стоянку, достала из седельной сумки шлем, водрузила его на голову, села на мотоцикл, завела двигатель и выехала на улицы просыпающегося мегаполиса. Через двадцать минут я припарковалась у небоскреба на бульваре Уилшера и пошла ко входу отделения ФБР в Лос-Анджелесе. На пропускном пункте пришлось оставить оружие и рюкзак с ноутбуком, забрав оттуда только телефон. Прошла к лифтам и поднялась на обозначенный мне этаж.
Прямо у дверей лифта меня встретил Дерек.
– Привет, Нэтали, – с улыбкой он протянул мне руку. – Привет, Дерек, – ответила я и пожала ее. – Ты вроде похудела с нашей последней встречи, – сказал он, осматривая меня. – Ошибаешься, наоборот. Вот, только из-за всей этой ситуации, пришлось одеваться в чужую одежду, с риском получить выговор с занесением в личное дело. Но мы здесь не для того, чтобы обсуждать мой внешний вид, – напомнила я ему. – Да, ты права. Пошли в конференц-зал и я все тебе расскажу, – сказал он, приглашая меня пройти.
Мы прошли по коридору до достаточно большого помещения с длинным столом и порядка двенадцатью кресел, на почти под потолком висела большая плазма, а в углу стояла белая доска для маркеров. На стене между двумя большими окнами был нанесен логотип Федерального Бюро Расследований.
– Присаживайся, – предложил Дерек, отодвигая одно из кресел. – Спасибо, – ответила я и приземлила свою пятую точку. – Прежде, чем я расскажу об этом деле, ты должна подписать вот эту бумагу, – сказал он и пододвинул мне бланк.
Я пробежалась глазами по тексту и удивленно уставилась на него:
– Соглашение о неразглашении? Это еще зачем? – спросила я. – Дело касается национальной безопасности. В нем участвуют как ФБР, так и ЦРУ, – объяснил он. – А что будет, если кому-нибудь расскажу? – с ухмылкой спросила я, беря в руку ручку. – Сядешь в Гуантаномо, – серьезно ответил он.
Я подняла на него глаза. «Что-то мне все меньше и меньше нравится эта затея...» – подумала я.
– Ну, или придется пройти обучение в Куантико, – уже с улыбкой сказал он. – Нет, спасибо. Да, чуть не забыла: позвони в полицию и предупреди, что Дэниэл Смит подъедет к Каплану, пусть пропустят, – попросила я и подписала бумагу. – Раз, все формальности улажены. Давай, я расскажу тебе, почему это дело так важно для нас, – сказал Дерек и начал рассказывать, – Дэмиан – сын двух выдающихся ученых. Его мать, доктор Кэтрин Сьюзан Грей, после замужества Бриджесс, защитила диссертацию по прикладной физике. Ее работа была на стыке химии, физики и биологии. Основной идеей была разработка материала способного заменить кремний при производстве компьютерных процессоров. Отец Дэмиана — доктор Джереми Адам Бриджесс, его работы вдохновили множество ученых и технарей на создание новых материалов и технологий, но основной темой его работ было создание самообучающегося ИИ... – Искусственного интеллекта, – расшифровала я аббревиатуру, перебивая его рассказ. – Да, правильно. Пятнадцать лет назад был открыт проект под названием «Сознание», в который были привлечены ученые всех возможных наук, для разработки системы, способной автономно работать без участия человека. В эту группу вошли родители Дэмиана, – продолжил свой рассказ Дерек. – У меня вопрос? А правительство не думало, что все может привести к результатам, вроде тех, что были описаны в «Терминаторе» или «Матрице»? – задумавшись, спросила я. – Нет, наверное. Кроме того, есть же три закона робототехники, – усмехнулся Дерек. – Искусственный интеллект — это немного не робот. При получении самосознания, такая система может неверно расценить помощь и пользу для человечества. И будет, как в том же «Я – робот», – поправила я его. – Не важно. Мы сейчас с тобой не дискутируем на тему «Создания искусственного интеллекта», а рассматриваем этот проект с точки зрения человеческих жизней и преступления с ним связанного, – ответил Дерек и продолжил рассказ, – Так, вот. Исследования продвигались и весьма не плохо. Кэтрин Грей удалось создать материал, который позволял обрабатывать информацию в сотни раз быстрей, чем кремний, но разработки встали, когда она заболела. В 1999 году доктор Грей скончалась от рака, успев только создать прототип процессора. Поскольку они работали в тесной связке с мужем, ее работу продолжил он, но его знаний в этой сфере не хватило, поэтому Джереми Бриджесс решил воспользоваться уже созданным чипом и построил первый и единственный компьютер на основе этой технологии. Вот только работа с этой системой потребовала прорыва в программировании и криптографии, и он нашел способ. Доктор Бриджесс создал новую систему защиты информации, а построение операционной системы шла на основе процессов работы человеческого мозга, с помощью прибора названого МК... – Если я правильно понимаю, от принципа работы: мозг-компьютер, – уточнила я. – Да, а ты намного больше знаешь, чем думаешь, – удивился он. – Нет, я просто разбираюсь в компьютерах и читаю много, в том числе и научной фантастики, – ответила я. – Так вот. Все шло хорошо, но потеря жены и почти маниакальная одержимость этим проектом доктора Бриджесса привели к ужасным последствиям. Он начал ставить опыты на живых людях, вскрывая им черепа и подключая к компьютеру напрямую. Вскоре его раскрыли, признали невменяемым и поместили в психиатрическую клинику. Проект прикрыли, но сам компьютер остался. Как с ним работать не смогли разобраться лучшие программисты, которые были на тот момент в нашем распоряжении, хотя какой-то части функций все же удалось найти применение, но большая часть потенциала данной системы все еще не известна, поскольку мы не можем взломать защиту. Не могли, до определенного момента. А теперь к Дэмиану. Мы присматривали за ним все то время, пока он рос. Несколько раз его тестировали на потенциал, чтобы понять сможет ли он продолжить работу родителей, но... – От осины не родятся апельсины... То есть наоборот, – закончила я за него. – Верно. Его интеллект был выше среднестатистического, но не более. Кроме того у него обнаружили низкий уровень латентного торможения, что чаще всего приводит к асоциальному поведению и сумасшествию. Но это не самое важное. Гениальность и злодейство всегда рядом. Так вот. Ты помнишь свое дело, из-за которого работала потом на ФБР? – спросил он. – Да, при всем желании, не дают забыть, – раздраженно ответила я. – Тогда, перед судом, ты давала показание, что организатором этого взлома был Дэмиан. Так? – спросил он вновь. – Да. А при чем тут это? – удивилась я. – Тогда вы взломали не сервер Департамента финансов, а компьютер созданный его отцом. Ему как-то удалось пройти защиту, снести ее напрочь. В этом конечно был плюс, мы смогли начать изучать его, но информация, которая на нем хранилась по проекту, была украдена. А сейчас ее части стали попадать на черный рынок технологий. И мы подозреваем, что это дело рук Дэмиана, – закончил он.