- Надеюсь, это не грех? - слегка охрипшим голосом поинтересовался демон, отстранясь от него спустя минуту. Калеб поднял руку и легко коснулся его волос.
- Смотря что ты подразумеваешь под словом "это", - ответил он в свойственное ему манере, так бесившей Андраса.
- Ты хоть раз можешь объяснить без нравоучений? - поморщился тот. - Просто и по-человечески!
- По-человечески? - усмехнулся Калеб, глядя на него снизу вверх. - Как скажешь. Нет, в любви нет греха. Грех появляется тогда, когда любовью злоупотребляют. Каждый поступок складывается из действия и намерения. Действие может быть по сути греховным, но намерение - благим. Все дело в балансе. И в том, что у тебя в душе. Иногда даже очень хорошим людям приходится делать неблаговидные вещи, потому что у них нет выбора.
- Ты очень странный ангел, знаешь об этом? - заметил Андрас, укладывая рядом так, чтобы пристроить голову на плечо Калеба. - Я думал, вы не любите спускаться на землю...
- Мне здесь нравится, - равнодушным тоном отозвался ангел. - Здесь все живое. Меняющееся. Там, наверху, все статично.
- Внизу тоже, - вздохнул Андрас. Он завозился, устраиваясь поудобнее, и закрыл глаза. - Мне здесь тоже нравится. Особенно теперь.
Ответом ему послужил легкий смешок.
Мягкое, ненавязчиво присутствие Калеба он теперь ощущал всегда, где бы ни был. Именно поэтому Андрас почти прекратил свои визиты в Нижний мир. Его буквально передергивало при мысли о том, что Калеб может увидеть его в обществе Ревелота или при его развлечениях. Это было иррационально: Андрас прекрасно понимал, что все, что мог, Калеб уже видел и не раз, но именно теперь это почему-то казалось неправильным.
- У меня и в Среднем мире дел невпроворот, - огрызнулся он в ответ на вопрос ангела, поинтересовавшегося, как давно Андрас был дома. - А там тоска смертная: оргии, пьянки, пытки... одно и тоже. Тут интереснее.
- Ферье, - криво усмехнулся Калеб.
- Ферье, - согласился с ним Андрас.
Ему так и не удалось подобраться бывшему работодателю, внезапно организовавшего на него настоящую охоту и не стеснявшегося в средствах. Уходить от нападений удавалось все труднее и труднее, а влезть в логово врага и вовсе не представлялось возможным. Поэтому-то Калеб и подал мысль о том, чтобы отсидеться в Нижнем мире.
- Так что придется побегать, - резюмировал демон и улегся на кровать, закинув руки за голову. - Брось, это же забавно! А если меня таки пристрелят, ты сможешь найти себе более благодарного подопечного...
Слова застряли в горле, едва только он поймал почти черный от ярости взгляд Калеба.
- Э... - растеряно протянул Андрас, понимая, что сморозил что-то не то. - Я пошутил. Да не собираюсь я подыхать, вот еще! Калеб, ну не смотри так... Что я сказал-то?
- Это больно, - глухо, но без злости ответил ангел и отвернулся к окну. - Ты не представляешь насколько. Мы сживаемся с теми, кого опекаем, чувствуем их, как себя. Эта связь нерушима, пока один из нас не умрет. Раньше люди чаще умирали вперед своих хранителей, а нам приходилось жить с чередой потерь в душе. Теперь...
Он не договорил и обернулся. Лунный свет скользнул по его волосам, добавив им седины, и Андраса буквально смело с кровати. В одно мгновение он оказался рядом и крепко ухватил ангела за плечи. Тот не вздрогнул, не отстранился, только взгляд его сделался чуть-чуть мягче.
- Мне не нравится, когда ты так далеко, - немного капризно протянул Андрас, и увлек Калеба за собой на кровать. - Скажи, если Он создал нас всех, то почему такими разными? Ангелы, демоны, люди... В чем смысл?
Калеб удобно устроился на изгибе его локтя и прикрыл глаза - как и всегда, когда начинал что-то рассказывать. За это время Андрас узнал так много, как никогда раньше, но до сих пор с жадностью впитывал новые знания. Во-первых, это и вправду было интересно. Во-вторых, пока Калеб говорил, можно было осторожно запустить руку ему под рубашку и гладить прохладную гладкую кожу, ощущая перекатывающиеся под ней мускулы, когда ангел делал глубокий вдох или потягивался. Андрас не пытался зайти дальше, чем эти невинные ласки и не совсем невинные поцелуи, хотя в фантазиях уже не раз реализовывал куда более смелые мечты. Но в реальности Калеб казался совершенно неприступным, хотя и ни разу не выразил и тени протеста. Это-то и останавливало. С некоторых пор Андрасу не давала покоя мысль, что Калеб согласится на все, что угодно, предложенное им. Не потому, что будет хотеть сам. Кто их знает, какие там на Небесах правила? Может, как хранитель, он будет просто обязан согласиться?
- Существует три начала, - неторопливо проговорил Калеб и чуть сдвинулся, коснувшись виском щеки демона. - Люди - творчесткое, демоны - очищающее, ангелы - сохраняющее. Люди были созданы Им изменчивыми, непостоянными, вечно находящимися на грани бытия, вечно ищущими и мятежными. Они - создатели, творцы.
- А демоны? - негромко спросил Андрас, касаясь мимолетным поцелуем бьющейся на виске голубой жилки. - Очищающее начало? Я бы так не сказал...
- Любому художнику нужны растворители и ластики, - одними губами улыбнулся Калеб. - Разрушение - это не всегда плохо, и Первородные демоны были истинными помощниками творцов. Мы же сохраняли созданное.
- Что же произошло? - Андрас почувствовал себя весьма заинтригованным. - Виноваты, разумеется, были демоны? Или люди?
Калеб тихо рассмеялся.
- Не угадал, - покачал он головой. - Знаешь, порой так трудно остановиться в желании сделать мир лучше. Уничтожить то, что кажется уродливым и ненужным, очистить... То, что подлежало сохранению, сперва выбиралось совместно, но потом ангелам стало казаться, что только они видят истинно прекрасное. Они стали спорить. Они нарушали договоренности. Их обуяла гордыня. Понимаешь, тогда мы не сильно отличались от людей - разве что длинной жизни. Но Первородные ангелы были уязвимыми. В их жилах текла настоящая кровь, как и у людей и демонов. Их называли Архангелами.
- Они нарушили равновесие? - припомнив кое-что из предыдущих разговоров, спросил Андрас. Он медленно водил рукой по животу Калеба, наслаждаясь исходившими от него силой и теплом, и едва не прикусил губу от удивления, когда ангел накрыл его ладонь своей и сдвинул ее вниз в недвусмысленном намеке. И от этого моментально стало жарко.
- Они породили недовольство, - продолжил тем временем Калеб. - Недовольство привело к смуте, а смута - к войне. Многие погибли...Оставшиеся демоны, озлобившись, ушли в Нижний мир. Люди утеряли свои знания, и теперь никто из них не помнит про прежние времена. А ангелы...
Калеб открыл глаза и в упор посмотрел на Андраса.
- А ангелов сделали хранителями тех, кого они втянули в войну. Ты спрашивал - почему? Это наше искупление. Мы неуязвимы, бессмертны, но раз за разом мы теряем тех, за кого отвечаем. Или умираем за их грехи. Это расплата за гордыню.
- Но это же... это же... - у Андарса не находилось нужных слов. - Но почему этому не учат? Почему я слышу это в первый раз?!
- Потому что об этом уже никто не помнит, - усмехнулся Калеб. Он повел плечами и бросил выразительный взгляд на руку Андраса, целомудренно замершую на поясе его джинсов. - Чего ты ждешь?
- Может, твоего согласия? - демон, скрывая неуверенность, погладил пальцем ребристую поверхность пряжки ремня и приподнялся, освобождая вторую руку из-под тяжести тела Калеба. Тот, чуть прищурившись, наблюдал за его перемещениями, пряча в глубине глаз золотистые смешинки. - А то лежишь тут, изображаешь ледышку. Что мне, все брать на себя? Мог бы и потрудиться!
- Не стоило тебе этого говорить, - в голосе Калеба промелькнули незнакомые утробные нотки, и Андрас против воли напрягся, чувствуя, как на загривке встает дыбом метафорическая шерсть. Ангел протянул руку и, положив ладонь на затылок, привлек Андраса к себе. Губ коснулись сухие, обветренные губы, царапая нежную кожу, и эта незначительная мелочь дала ощущение реальности происходящего. Было неудобно. Андрасу приходилось нависать над ним, опираясь на бедро и локоть, который начал уставать, и демон с трудом разорвал поцелуй, грозивший затянуться надолго.