Сегодняшний вечер не был исключением. В сумеречном свете по углам зала уже клубился полупьяный народ. Визг труб и голоса музыкантов, чьи потные лица ярко блестели в свете софитов, заглушали гомон толпы. Большинство оркестрантов, разодетых в забавные старомодные смокинги, были чернокожими, и только над ударной установкой торчал тощий белый парень, казавшийся в свете красно-синих прожекторов ожившим мертвецом.
Как всегда в начале вечера шест для стриптиза пустовал.
Джим семафорил руками из дальнего конца зала.
— Наконец-то! — перекрывая шум, крикнул он. — Я уж решил, придется отдуваться одному. Дамы все уши прожужжали — где этот твой русский симпатяга?
— Думаю, ты бы легко справился и без меня. — улыбнулся Сергей. — Поздравляю!
Он протянул подарок — коллекционный минидиск с подборкой симфонической музыки.
— Ты, как всегда, оригинален, — принимая яркую коробочку, сказал Джим. — Идем, познакомлю с компанией.
— Дамы и господа, имею честь представить своего друга. Это Сергей. Тот самый человек-загадка, о котором вот уже третий месяц шепчутся наши дамы.
— Очень рады, — пьяно улыбаясь, пропищала за всех светленькая девочка в облегающем синем платье.
Сергей изобразил вежливую улыбку.
— Падай, братан, — чернявый, косящий на один глаз парнишка подвинул ему стул. На плече его потертой кожаной куртки красовался засаленный шеврон с эмблемой горных егерей — перечеркнутая красной молнией снежная вершина. Обладателя эмблемы штормило.
— Примешь?
— Как полагается, — ответил Сергей.
Чернявый махнул рукой и официант поставил перед Сергеем высокий стакан с жидкостью синего цвета.
— Выправка у тебя — блеск. Где служил?
— Да я, вообще-то…
— Вот за это и вдарим, — перебил его чернявый и жадно припал к стакану. Затем пьяно рыгнул, и, глядя Сергею куда-то в переносицу, выдал: — Знаешь, меня ведь тоже хорошо помотало…
Джим позвенел вилкой по стеклу, привлекая их внимание.
— Стас, все мы знаем, какой ты геройский парень, но все же дай нашему гостю прийти в себя.
Чернявый качнулся всем корпусом, пытаясь сфокусировать взгляд на говорящем, однако быстро сдался и уставившись в стакан, пробормотал:
— Ишь, штафирки. Разожрались на гражданке…
На вид парнишке было лет девятнадцать-двадцать, и даже при самом диком полете фантазии он никак не тянул на армейского ветерана.
«Вечер обещает быть томным», — подумал Сергей.
По другую руку от него парень с собранными в длинный хвост волосами увлеченно рассказывал симпатичной кареглазой девушке:
— Я вам говорю: Шопен был гением джаза! Если бы его не отравил этот монгол Маккартни из «Роллинг Стоунз», он бы еще дал всем вздрогнуть! Чего стоит одна только «Smoke on the water»!
Подруга поощрительно ему улыбалась, не забывая прикладываться к высокому бокалу с чем-то молочно-белым и пузырящимся.
В разговор вмешался мужчина с профессорской бородкой.
— Какой бред. Шопена не отравили, его застрелили. Моцарт, слышали про такого? Тот самый, из Зальцбурга. Они были соперниками во всем — от музыки до женщин. Обычное дело тогда — приревновал к знакомой балерине, бросил в лицо перчатку, и готово — прямо в антракте изрешетил… У них в семнадцатом веке в моде были эти, как их, «калаши». Калибр — во! Да еще разрывные пули, от таких дыра с тарелку. Варварские времена…
— Да при чем тут «калаши»! — Взвился длиннохвостый.
Подруга с мягкой улыбкой похлопала его по руке.
— Милый, ты же помнишь — у Али степень по истории музыки.
Сергей встал с бокалом в руке. Гости были заняты собой и некоторое время на него никто не обращал внимания, но постепенно лица с любопытством обратились к нему. На увлеченных спором зашикали.
— Хочу пожелать долгих лет имениннику! Твое здоровье, Джим! — произнес Сергей и отважно вылил в себя содержимое стакана. Затем демонстративно перевернул его, показывая, что сосуд пуст.
— Ура! — захлопала в ладоши рыжеволосая девушка в модных в этом году роговых очках. Тяжелые очки тут же свалились в блюдо с картофельным салатом.
— Так держать, пехота! — пробормотал «ветеран» и снова уткнулся в стакан.