— У меня там знакомый врач работает, я что, виновата? Он такой специалист, каких еще поискать надо!
— Цветкова, да разве я тебя в чем обвиняю?! Заболела — в морг! Человек тебе жизнь спас — хрясь его лампой по голове! Нужно трупный материал убрать на хранение — зачем искать место в больнице? Вот же Яна Цветкова, она все сделает.
— Чувствую в твоей речи подвох, — прищурилась Цветкова.
— Да ладно! — махнул рукой Виталий Николаевич. — Собирайся, мы уходим.
— Куда? Зачем? — спросила Яна.
— А ты не понимаешь? Если на вас с Петровым напали из-за останков этого старика… Кстати, как его зовут, не знаешь?
— Знаю. Болотников Дмитрий Павлович.
— Ну кто бы сомневался… — покачал головой следователь. — Так вот, надо разговорить оставшегося в живых киллера, узнать, кто заказчик. На это нужно время. А тебе пока грозит смертельная опасность.
— Мне? — распахнула глаза Яна.
— Один раз тебя уже попытались убить. Кто им помешает повторить попытку? — спросил Виталий Николаевич.
— Хорошо, что я отправила сына и Агриппину Павловну отдыхать.
— Пора и о себе подумать. Поехали! — Виталий Николаевич хлопнул широким ладонями по коленям, и Яна обратила внимание на его плохо отглаженные брюки.
Глава 6
— Это что за заведение за колючей проволокой? Психушка, что ли? — Яна крутила головой во все стороны.
— Вот-вот. А в психушке у тебя нет знакомых лечащих врачей? Сейчас бы пригодились, — покосился на нее Виталий Николаевич. — Это ведомственная больница для сотрудников. Охраняемая. Подожди меня, я ненадолго отлучусь.
Вернулся Виталий Николаевич чернее тучи.
— Что? Умер твой Мартин? — ахнула Яна.
— Типун тебе на язык! Уперся как баран, и всё. Травма зафиксирована, кто ее нанес, записано, а Мартин обладает особым статусом неприкосновенности. Посадить он тебя хочет лет на пять. Чтобы сбить спесь и чтобы другим неповадно было.
Яна внимательно его выслушала.
— Виталий, ты серьезно? Пять лет за один удар по этой кудрявой башке?
— Средний ущерб здоровью. А потом, если честно, ты и убить его могла. Повезло еще.
— А если я попрошу прощения? — спросила Яна.
— Попробуй, конечно. Я просил по-дружески, но все зря, — расстроенно произнес Виталий Николаевич. — И вообще, Мартин сказал, что не тебя надо спасать, а от тебя. Он в палате номер восемь.
Яна сделала несколько неуверенных шагов по больничному линолеуму и робко постучала в дверь восьмой палаты.
— Если симпатичная медсестричка, то заходи! — раздался знакомый наглый голос.
Яна вошла в палату и в нерешительности остановилась у порога. Мартин уставился на нее.
— А-а, это ты. Точь-в-точь костлявая смерть. Не хватает только косы.
У Яны мгновенно пропало желание извиняться.
— Что-то ты не похож на смертельно больного, — хмуро посмотрела она на мужчину.
Мартин в модных рваных джинсах и клетчатой рубашке сидел на подоконнике, мощной фигурой загораживая фактически всё окно, и курил в форточку. В одну руку была воткнута капельница.
— Дверь плотнее закрой, — скомандовал он. — Что мнёшься, как ходоки у Ленина? Зачем пришла?
— Чтобы ты забрал заявление о нанесении тебе мной тяжких, тяжелых или, там, среднетяжелых… — замямлила Яна, отмечая, какой у Мартина ироничный взгляд. А морщинки в уголках глаз выдавали то, что этот человек часто улыбался.
— С чего это мне его забирать? — усмехнулся он. — Чтобы ты еще кого-нибудь прибила? Хорошо еще, моя голова крепкая. Между прочим, три шва.
— Извини. У меня ребенок.
— Отец-то есть у ребенка? — совершенно серьезно спросил Мартин.
— Есть.
— Вместе живете?
— Мы в разводе.
— Почему-то я не удивлен. Ну, так и что? Ребенок поживет с отцом, пока ты посидишь, подумаешь о жизни, — улыбнулся он.
— Как ты так можешь! — ахнула Яна, не понимая, чему тут можно улыбаться. — Я же извинилась. Могу компенсацию предложить. Небольшую, правда, но могу.
— Попросишь у бывшего мужа? — спросил Мартин.
— Я сама зарабатываю! — вспыхнула Яна.
— Позволь узнать. Модельный бизнес?
— Стоматология, — ответила Цветкова. — Я врач-стоматолог. Могу полечить тебя совершенно бесплатно у себя в клинике, — предложила она, делая еще один шаг к примирению.
— Зубы ты мне не выбила, слава богу, — и Мартин сверкнул белозубой улыбкой. — У меня с ними все в порядке. Тебе бы, Яна, травматологом работать. Проломила голову — зашила, сломала ногу — наложила гипс.