До смерти? Вот Жнец-то обрадуется!
– Возвращайся домой, – продолжал меж тем лесной дух. – Не ходи в заповедный лес. Но прежде… Прежде позволь показать, чего я сумел добиться благодаря твоей энергии.
Он проявил недюжинное терпение, дожидаясь, пока я приму ванну, поем и оденусь. Перед выходом он сказал, что нам надо расстаться как можно скорее, потому что для него я невозможно, губительно притягательна. Потому что он не в силах вынести моего присутствия ни днем больше.
По дороге к Роще Эквилири он кутался в холод и отстраненность, хотя я представляла, какая раскаленная магма бурлит у него внутри. Подошвы наших сапог скрипели на снегу, в проталинах темнела земля, надрывно каркали вороны. На ветках лещины, как слёзы, блестели капли застывшего дождя.
Роща, залитая медовым светом, уже проглядывала за обледенелыми черными стволами, когда я заметила нечто голубовато-прозрачное, парящее среди берез. По мере приближения призрачные сгустки обретали знакомые черты. Ноккави. Он создал своих двойников из эфира, наполняющего мировое пространство. Влил в них солнца, моря и неба. Связал их с деревьями и оставил созревать.
– Когда они созреют, станут моими точными копиями, – сказал лесной дух, проходя по зеленой травке в глубь березовых насаждений. – Их разум соединится с моим, получит нужные команды, и духи разлетятся по всем меридианам, чтобы возродить Рощи Фей.
Он говорил сухо, лаконично, будто лекцию читал. И я не могла понять, что испытываю к нему. Он ведь пользовался мной, едва не убил, а теперь отсылает домой (разумеется, из человеколюбия). Я боялась признаться себе, что влюбилась, как последняя идиотка. Что меня будет тянуть на запретную тропу к моему свежему воздуху, и я буду томиться от желания увидеть лесного властелина, прильнуть к нему, ощутить его дикую одержимость.
Но нельзя получать что-либо, ничего не отдавая взамен. На кону стояла моя жизнь, его чистая совесть.
Ноккави как будто догадывался, что его красота, его сложная личность, как наркотик, вызывает зависимость. Он намеренно держался от меня на расстоянии и избегал взгляда, чтобы не прочесть мои мысли. Потому что если прочтет, если узнает, тогда всему конец.
Глава 13. Старость не порок
Пока я, по милости Ноккави, валялась без сознания, Жнец куда-то запропастился (видимо, на тот свет, за очередными инструкциями). Только поэтому он не пришел в ярость и не обратился черным дымом, чтобы вступить в схватку с моим «обидчиком» и опять проиграть. Мы встретились на широкой прямой тропе, которую дух леса создал, начертав в воздухе невидимый узор.
– Прогнали? – ехидно осведомился Жнец, пристраиваясь рядом и с напускной галантностью поддевая меня под локоть. – Допекла ты духа, вот он тебя и выпроводил. А если бы убила, могла бы стать хозяйкой его владений. Эх, Ошибка Природы…
– Мне и своих владений достаточно, – буркнула я.
– Сколько крови он из тебя выпил?
– Он не пьет кровь.
– А по тебе не скажешь. Бледная, как моль.
Перебрасываясь колкими репликами, мы не заметили, как дошли до окраины леса. За последними деревьями город шумел, как море.
Что-то было не так.
Застройка претерпела изменения. На месте частного сектора, похожие на громадные драгоценные камни, высились небоскребы из синего стекла. Скучные рекламные щиты мутировали в цифровые билборды. Дороги в стиле «Прощайте, колёса! Привет вам, угробленные подвески!» – представляли собой гладкое полотно без единого изъяна.
По дорогам колесили электробусы и электромобили. Солнце шпарило во всю мощь, отражаясь от обилия зеркальных поверхностей. Город был чистым, опрятным, как с открытки. И определенно чужим.
– Эй, Жнец, – сказала я, – мы не туда попали.
– Туда мы попали, Ошибка Природы. Только не паникуй, – успокоил тот. – Пока ты наслаждалась компанией своего вампира, в реальном мире прошло полвека.
Полвека, ага. Да что за чушь! Я не поверила и полезла в карман за мобильником. Мобильник предсказуемо разрядился. Неудивительно, что Сафун Тай Де названивать прекратила.
Но как можно было пропустить целых пятьдесят лет и не заметить?
Когда я перестала беспокоиться о кофейне? Когда перестала заглядывать в хрустальный шар новостей? Почему меня не интересовало ничего, кроме следующей ночи в объятиях лесного духа?