- Что – прямо при дочери пристрелите? – фыркнула я, и покосилась на бледную Дашу.
Лазуретов прищурился, схватил со стола тарелку, и шарахнул ею о стену.
- Скажи спасибо, что ты любовница Димки Северского, а то я бы тебе сейчас шейные позвонки сместил! Глупая курица!
- Какой вы галантный, однако! – не удержалась я, - а причём тут Северский? Помнится, вы были не особо рады, когда он на вас приёмы карате отработал.
- Насколько я знаю, он из-за тебя любого в нокаут отправит, - прошипел Дмитрий Михайлович, - ведьма! Манипуляторша!
- Уж какая есть, - я развела руками, и хлебнула кофе, - слушайте, чего вы так беситесь? Хлебните литр валерьянки, и уймитесь!
- Сейчас ты у меня уймёшься! Идиотка! Хватит лезть, куда не
следует!
- Дмитрий Михайлович, в чём дело? – прищурилась я, - я всего лишь допрашиваю вашу дочь, чтобы понять, кто убийца. Из-за чего вы злитесь? А? Всем и так известно, что вы к этому руку не прикладывали. Так... – я задумалась, - вы что-то знаете?
- Что я могу знать? – прошипел Лазуретов.
- Не держите меня за дуру, - прищурилась я, и со звоном поставила чашку на блюдце, - вы ведёте себя так, будто в самом деле виноваты, а на самом деле вы тут ни с какого бока припёка. И, когда мы с Димкой ввалились в ваш офис, вы стали орать, ругаться, с Димкой пообещали все контракты разорвать, а теперь говорите, что только из-за него меня не прибьёте. По-моему, это был лишь спектакль, вы отвлекали внимание правоохранительных органов на себя. При этом вы знали, что не виновны, и потому не боялись, что вас посадят. Хороший адвокат от такого обвинения и камня не оставит, что и произошло. А теперь, увидев меня здесь, вы поняли, что я не угомонилась, и продолжаю расследование, рассвирепели. Вы что-то знаете, - я встала со стула, - сейчас же звоню Максу, пусть опять берёт вас, и начинает раскалывать.
- А ну сядь! – рявкнул Лазуретов, схватил меня за локоть, и толкнул на стул, - Даш, налей нам кофе, - и повернулся ко мне, - ты хоть понимаешь, во что лезешь? То, что спрятано в этих катакомбах, страшно, и туда лучше нос не совать.
- Я знаю, - кивнула я, - мне известно, что там хранятся разработки старого НИИ.
- О Господи! – вздохнул Лазуретов, - уже докопалась! К твоему сведению, человек, который хотел их разоблачить, погиб.
- Это вы о ком? – прищурилась я, - насколько я знаю, там был человек, красивая женщина по имени Маргарита, и её изнасиловали и убили.
- Как – изнасиловали? – брови Лазуретова поползли вверх, - не было никакого изнасилования! Кто вам такое сказал?
- Следователи сказали, - ответила я, - так в деле написано.
- Вот сучка! – Дмитрий Михайлович вынул сигареты, и щёлкнул зажигалкой, а потом протянул открытую пачку мне, - будешь? – и я взяла сигарету, а он дал мне прикурить.
- Понимаешь, - начал он, - Марго – любовь всей моей жизни. Мы дружили с раннего детства, хотели пожениться, а её родители-дипломаты посчитали, что я, хулиган, недостойная партия для их дочери. Жизнь раскидала нас, Маргариту увезли стажироваться в Америку, а я попал на зону. Но никого и никогда я так не любил, как её, даже женился по расчёту, но только ничего из этого брака не вышло. Александра родила мне двух сыновей, а потом она ушла к другому, а я опять женился. С Владой мы до сих пор вместе, но так уж получилось, что я чуть не бросил жену и дочь. Но Влада простила меня за это, она знает, что было, - он затянулся сигаретой, а я смахнула пепел.
- Почему вы говорите, что Маргарита не была изнасилована? – напирала я.
- Потому что, там, в архиве, мы с ней были близки, - вздохнул он, - она мне позвонила, попросила прийти, и рассказала весь этот ужас. Она стала рыдать у меня на шее, и, так уж получилось, мы опробовали там на прочность стол. До сих пор помню, я уже хотел выйти из архива, как по полу покатилось кольцо. Печатка, я поднял её, и разглядел.
Тёмным камнем, скорее всего, опалом, буква « Л » выложена. Марго увидела, и сказала, что отдаст, что знает, чьё оно. А я позвонил знакомому прокурору, и Марго настояла, чтобы я вышел его встретить, а, когда мы поднялись наверх, то увидели толпу народа, и Марго, мёртвую. Я думал, что сам умру, а Павел начал разбирательство.
- И что узнали? – я не сводила с него глаз.
- В том-то и дело, что ему крылья в полёте обрезали, - вздохнул Лазуретов, - но самое главное впереди. Я знаю, кто за этим стоит.
- Как? – оторопела я, - и вы молчали?
- А вы бы помчались в милицию, если бы вам ультиматум поставили, жизнь дочери, или справедливость? – прищурился он, - а справедливости-то всё равно не добьёшься!
- Кто? – вскричала я, - кто за всем этим стоит?
- Некто Арина Меньшова, - вздохнул он, - но, к счастью, в прошлом году она умерла. Спилась. У неё семья распалась, она стала хлебать коньяк бутылками, и подожгла себя, а её дочь, Таня, чуть с ума не сошла.
Я залпом выпила новую порцию кофе, и в ужасе уставилась на него. Я мгновенно всё поняла.
- Кстати, дорогуша, - посмотрела я на Дашу, - не дури мне голову, я знаю, что ты приходила к Вире.
- Что? – оторопел Дмитрий Михайлович, - но зачем?
- Да с чего вы это взяли? – девушка сжалась, - я её даже не знаю.
- Свидетель есть, - улыбнулась я, - тебя видела Рина Листопадова, подруга Виры.
- Да я просто, - вздохнула Даша, и посмотрела на отца, - я слышала ваш с ней разговор, и решила с ней подружиться. А она меня чуть с лестницы не спустила.
- Глупая была затея, - улыбнулась я, - но, боюсь, вам обоим придётся вернуться в Россию, чтобы раз и навсегда расставить все точки над « и ». А там делайте, что хотите.
- Подожди, - воскликнул Дмитрий Михайлович, - я не знаю, что поняла ты, но лично я ничего не понял.
- На общем совете всё расскажу, - улыбнулась я, и добавила, вставая, - когда все преступники будут арестованы.
... – Викуля, ты сумасшедшая! – вскричала Кристина, когда мадам Бланш принесла очередную коробку из подсобки, - на кой ляд тебе столько фарфора? Мариновать на зиму? Ты же
пол багажного отделения самолёта займёшь!
- Плевать! – отмахнулась я, - мне дома всю посуду перебили, и
теперь я хочу оторваться.
- Макс ошалеет, когда увидит, - хихикнула Мила.
- Пусть, - фыркнула я, - у меня на повестке дня ещё статуэтки, хрусталь, и модные новинки одежды.
Замок я оглядела в тот же день. Прилетел Дима, и мы вместе отправились осматривать эту роскошь. Он на месте договорился о цене, а хозяйка была счастлива, что избавилась от недвижимости.
- Я сам всё оформлю, - сказал Дима, - тебе надо только договориться с зодчими, ну, и ещё масса нюансов, чтобы вступить во владение. Думаю, к лету ты станешь полноправной хозяйкой, и к осени закончим ремонт.
Я была довольна сверх всякой меры своим приобретением, но вот Кристе, Миле, Генриху и Арману я не сказала, что приобрела замок.
Ни к чему их раньше времени нервировать.
Утро началось сумбурно.
Меня, как всегда, разбудили мопсы, и я, приняв душ, и надев бархатные брюки капри шароварного типа, ярко-жёлтого цвета. Красную водолазку, оранжевый жакет с чёрным кружевом. И замшевые сапожки на высоченной шпильке красного цвета, и спустилась в столовую.
- Какая ты яркая! – невольно восхитилась Кристя, и обратилась к Генриху, - ну, как ваши писатели?
- Замечательно, - улыбнулся он, - через недельку мы опять прикатим, нужно автограф-сессию и презентацию книги устраивать.
- Жду, жду, - закивала Кристя, и они с Арманом поехали провожать нас в аэропорт.
В зале я отвела Кристю в сторону, и спросила:
- Что произошло? Я о Поле.
- Сердце слабое, - зашептала Кристя, - у него же три инфаркта было, а мне секса надо. Ему я сказала, что у меня низкий сексуальный аппетит, что предпочитаю расслабляться в ванне с ароматическими маслами и свечами, а сама с Арманом кувыркалась. Но одна сучка Полю стуканула, и тот застал нас. Обширный инфаркт.