— Слушай, хватит мне про всяких зомби лапшу на уши вешать, я врач… — возмущенно начала читать отповедь Люся, а самой стало не на шутку страшно.
Но Федя, будто ее не слыша, продолжил:
— Я тебя предупредил, а ты не удивляйся и не пугайся. Нам надо Женино тело увести из больницы — там ему не место.
— Господи! Так ты серьезно? — начала сдаваться девушка.
— Да. Жди! — кратко ответил Федя и, попрощавшись, отключил связь.
Ей стало не по себе. Как она ни боролась со своей больной фантазией, перед ее глазами вставали ожившие трупы из фильмов ужасов. Люся снова и снова убеждала себя: «Вот он, такой живой и родной! Причем тут покойники?»
Женя вдруг открыл глаза и улыбнулся. Потом попытался что-то сказать и закашлялся, через силу выдавив из себя хриплым голосом:
— Что же вы тут тело так запустили? Надо рот водой смачивать, чтобы не пересыхал.
— Так мы и смачиваем, просто все равно сохнет, — ответила Люся, не веря глазам, и спохватилась. — Ой, Женя, ты проснулся!
Она хотела уже броситься к нему с обниманиями, но наткнулась на немного строгий взгляд:
— Я не Женя. Я Федя.
— Перестань! Дурдом какой-то!
— Дурдом или не дурдом, неважно. Сейчас мне нужно расшевелить это тело после двух суток простоя и желательно выписать его из больницы, — деловым тоном продолжил Женя-Федор. — Кстати, кредитные карточки у этого проходимца остались?
— Да, все в полиции. Ты сможешь их получить, как только тебя выпустят из больницы. Но вот анализы тебе пройти придется, — Люся себя чувствовала, как в дешевом кино, даже не среагировав на «проходимца». Словно бы они с Женей фальшиво исполняли роли не тех людей, какие полагались по сценарию.
— Главное сейчас, где тот телефон с таблетками? — обеспокоенно спросил Федя.
— Как где? Дома, в хостеле.
— А это где? — осторожно спросил Женя или Федя (она запуталась окончательно).
— Да тут недалеко, полста километров всего.
— Да уж, недалеко… но все же не на луне, — проворчал парень, с легким стоном пытаясь сесть на кровати, и заметил. — А вы тут неплохо за телом ухаживали: сразу видно массажировали и вертели. Не очень даже и пострадало от лежания.
Теперь, по немного жестковатой манере говорить, она узнавала Федю. Но как это могло быть, она не представляла. В душе царил сумбур от дикой смеси радости и отчаяния. И тут ее посетила леденящая мысль:
— Если ты не Женя, то где же он?
— Ты о ком спрашиваешь? — грустно усмехнулся Федя-Женя, но заметив, что девушке не до шуток, пояснил. — На этот вопрос пока ответа нет, но будем надеяться, он вернется. А сейчас давай лучше займемся делами.
— Согласна, но только ты мне ответишь еще на один вопрос, — Люся решила поймать этого непонятного человека на нелогичности. — Если ты Федя, то где твое тело? Оно же должно быть в России за несколько тысяч километров!
— Ты только, что видела, что было с этим телом. Мое сейчас так же спокойно спит, только не в больнице, а дома, на диване. Надеюсь, конечно. Это все?
— Нет, — девушка нахмурилась. В этой суете она никак не могла охватить разумом то, что произошло, но, сконцентрировавшись, попыталась задать главный вопрос. — Тогда, получается, что душа и тело не одно и то же? То есть душа все-таки существует?
— Ты на редкость наблюдательна! — рассмеялся Федька. Теперь она совершенно точно ощущала, кто был перед ней. Женя так жестко шутить не стал бы. Однако бывший коматозник, заметил ее реакцию и уже серьезно продолжил. — Прости, тебе трудно в это поверить. Но прими это пока как рабочую гипотезу, а потом я тебе немного больше расскажу о положении вещей в нашем мироздании.
Заключив такой своеобразный договор, они занялись вызволением бренного тела из больницы. На энцефалограмме все показатели были в норме. Врачи изумленно тестировали все что можно и нельзя, но так и не находили никаких отклонений от нормы. На руку сыграло еще и то, что в Германии не принято держать людей просто так в больнице — это было слишком дорого для государства. И хотя в данном случае все оплачивала страховка, Женю выписали, как только поняли, что здоровому человеку не место в больнице, а поняли они это быстро.
Оставалось только забрать в полиции кошелек с карточками. Это заняло несколько больший период времени, но по оформлении всех формальностей им торжественно вернули важные документы. Почувствовав себя на свободе, Федя сразу порулил к первому же банкомату и снял изрядную сумму денег.
— Зачем нам столько? — удивилась Люся, увидев протягиваемую пачку купюр.
— Не знаю, но вдруг пригодятся, гостиницу оплатить, или машину в прокат… мало ли что?
— И все-таки ты Женя! — еще раз попыталась поймать с поличным своего знакомого девушка. — Откуда ты мог знать коды карточки?
— Так у меня же их Буль… Женя и получал!
— Опять ты булькаешь! У тебя что, заикание? — не унималась девушка.
— Все! Вези это тело побыстрее к себе, иначе я скоро с ума сойду. Мало что в чужой шкуре ходить, так еще и постоянно от каверзных вопросов отбиваться приходиться!
— А с чего ты взял, что я должна тебя вести к себе? Что обо мне соседи подумают?
— Все, достала! — расхохотался Федька. — Как только тебя этот ангел… Женька выносит? Нормально подумают! Это же Германия: скажут, очень даже правильно ориентированная девушка, а скорее всего, вообще не заметят. Если не хочешь, тогда отдавай аппарат, я и так могу в любой отель заселиться.
Дальше они всю дорогу ехали молча. Люся сердилась, сама не зная на кого, но более дурацкого положения она еще не испытывала. Ей, как врачу, постоянно приходилось нести успокоительную ахинею о небесной жизни умирающим больным. С другой стороны, опять-таки как врач, она не имела ни малейшего шанса рассчитывать на сверхъестественные обстоятельства. Чтобы справляться с болезнями, нужна была ясная и недвусмысленная картина функционирования человеческого тела.
И вот теперь ее словно обухом по голове, предметно шарахнули новостью о том, что все враки — это правда, а все что было действительностью, похоже, оказалось то ли иллюзией, то ли враньем… Ее прагматичное сознание врача бунтовало против такого насилия, а Федька, преспокойно развалившийся в теле Женьки на соседнем кресле, ни капельки не беспокоился как-то смягчить этот психологический удар. А может, он был прав — лишние слова сейчас только запутали бы ее. В голове и так роилась тысяча вопросов.
Так, почти не разговаривая, они добрались до ее дома. Она впустила гостя в свою однокомнатную квартирку и захлопнув дверь, пригласила его располагаться.
Федя оглядел комнату и, увидев одну кровать, скуксился:
— Пожалуй, я был прав, когда предлагал поселиться в гостинице. Хотя, какая разница, где будет лежать это живое бревно? Если сюда бросить надувной матрас…
— Да, я сбегаю в магазин и куплю такой, — поспешила подхватить Люся. Она с испугом представила, как оставит это несуразное создание одно в гостинице.
— Вместе сходим, только определимся, что еще нужно, — охотно согласился Федька. — Придется переходить на вахтовый метод, полсуток там — полсуток здесь. Честно признаться, без твоей помощи не обойдется — нужно вертеть, а еще лучше массировать это тело раз в три-четыре часа, чтобы кровь сильно не застаивалась. В России-то у меня специальная массажная кровать.
— Хорошо, тут от работы недалеко, так что даже во время дежурства буду успевать забегать на минутку.
Они еще немного обсуждали технические вопросы, и Люся предприняла еще одну попытку выяснить все обстоятельства для себя:
— Федя, ты ведь хороший…
— Кто тебе сказал? — перебил ее Женя (или Федя) хитро усмехнувшись, но согласился. — Хотя правильное начало для допроса. Я ведь не козел какой, понимаю, что ты мучаешься. Но и ты пойми меня. Это тайна мирового масштаба. Разглашение ее опасней, чем ядерная атака против Америки.
— Но я…
— Знаю, ты не болтливая, но этот запрет введен не мной, и если бы не эти чрезвычайные обстоятельства, ты бы никогда ни о чем таком не догадалась.