5
Сквозь синие шторы пробивался вечерний свет. Аманда почувствовала, что кто-то вошел в затемненную комнату, где она то дремала, то приходила в себя. Она будто плыла в белой дымке, не испытывала ни волнения, ни страха. Это блаженное состояние давало ей желанный покой и изгоняло все сомнения, таившиеся где-то в самой глубине сознания.
– Мэнди! – Голос, нежный и такой знакомый, прозвучал у самого уха. – Мэнди, дорогая, ты проснулась!
Аманда обнаружила, что лежит с открытыми глазами, а вокруг расстилается густой, как молоко, туман. Чья-то прохладная сухая ладонь коснулась ее лба. Девушка заморгала, пытаясь рассмотреть склонившуюся над ней женщину. Понемногу окружающая обстановка начала проступать сквозь пелену. Большое окно с неплотно задернутыми синими шторами, хрустальная люстра, напоминающая шлейф водопада, высокий зеркальный шкаф-купе. Наконец блуждающий взгляд остановился на женской фигуре.
Прямо перед Амандой у кровати стояла молодая светловолосая женщина, с виду добрая и спокойная, как и ее голос. Аманда поморгала, приподнялась на локтях и узнала свою сестру.
– Где я? – чуть слышно спросила Аманда.
– Ты у меня дома, в спальне для гостей.
– Ты моя сестра, – неуверенно произнесла Аманда, – но я не могу вспомнить твоего имени. Как тебя зовут?
– Сьюзен. – Женщина мягко улыбнулась. – Это шок. Не беспокойся, скоро все вспомнишь. Я могу тебе помочь. Хочешь?
– Да.
Аманда посмотрела по сторонам. Мебель и обои были ей знакомы. Но первым, что она узнала в этой комнате, был запах духов. «Пятая авеню» – любимый аромат ее сестры. Возможно, по нему она и догадалась, кто пришел ее навестить.
– Сьюзи, случилось что-то плохое? У меня дурное предчувствие…
Сестра поджала тонкие губы и отвела глаза.
– В доме наших родителей был пожар, – сказала она, не глядя на Аманду. – Обрушилась крыша, и тебя зацепило балкой. Из-за ранения головы ты долго была без сознания.
– Я была в гостях у мамы с папой? – спросила Аманда, чувствуя, что сестра что-то недоговаривает. – Их тоже ранило?
– Их вытащили первыми, но…
Аманда вспыхнула от пронзившей ее ужасной мысли и рванулась с кровати. Острая боль сжала голову стальными тисками, она вскрикнула и повалилась обратно на пышную подушку.
– Тебе нельзя волноваться, Мэнди.
– Я не верю… Я не верю, что они погибли… – Сжавшись в комок, она вздрагивала от рыданий, чувствуя, как быстро намокает подушка под ее дрожащей щекой. – Моя мамочка, моя мамочка…
Сьюзен не могла оставить сестру, и поэтому ей оставалось только отойти к окну и переждать, пока Аманда успокоится. Она посмотрела на наручные золотые часики, было без четверти одиннадцать.
– Где же он? – пробормотала Сьюзен, нервно теребя край занавески. – Я же просила вернуться как можно раньше…
С улицы в комнату влетел веселый теплый ветер. Он пах летом, зеленью и немного пылью. Сьюзен не любила лето. Когда сады и парки наводнялись влюбленными парочками, она особенно остро чувствовала свое одиночество.
В память о неудачном замужестве ей остался дом в дорогом районе Нью-Йорка с прислугой и роскошной обстановкой. Но одиночество в этом огромном доме только сильнее уязвляло ее.
– Сколько я была без сознания? – глухо спросила Аманда.
– Двое суток. Ты почти все время бредила, звала какого-то ангела. Но Господь оставил нам тебя.
Аманда слабо улыбнулась. Значит, ангел не приснился ей, значит, он был, только теперь она очень устала, чтобы пытаться вспомнить свой сон.
– Я могу ходить?
– Да. Все кости целы, и ожогов нет, – украдкой поглядывая на часы, сказала Сьюзен. – Сразу после того, как забрала тебя из больницы, я позвонила папиному другу, доктору Грэгу Симпсону. Он сказал, что тебе здорово повезло.
– У меня голова перевязана. – Аманда осторожно ощупала руками голову, но попросить у сестры зеркало не решилась.
– Это еще на пару дней. Пока рана не затянется. Скажи, Мэнди, ты помнишь, как оказалась дома у мамы с папой?
– Нет. Все смешалось. Я помню, как мы с тобой были маленькими и гуляли в парке с мамой.
Сьюзен нахмурилась, и Аманда, уловив ее беспокойство, замолчала.
– Все, как предупреждал доктор, – задумчиво сказала Сьюзен. – Я не хотела тебя волновать раньше времени, диагноз мог не подтвердиться. Ты частично потеряла память, – продолжила она под требовательным взглядом больной. – Это называется амнезия. Грэг сказал, что ты можешь не вспомнить недавние события и людей, с которыми встретилась в последние пять-шесть месяцев.