- Макс, обещай, что сделаешь мне такой же минет, – подсоединился к разговору Питер, который даже не скрывал своего смеха.
- Не, я не отстану, – снова перехватил линию Френк. – Это же нереально, чтобы за отсос Родину продать!
- Я хорош, Френк, – хмыкнул Макс, быстрым шагом направляясь по коридору к выходу из крыла. – Дабы вы ребята не попали в ту же ловушку, поясняю, – спускаясь по лестнице, произнес Хейл. – Это всего лишь установка. Я сказал, что мы играем на секретное слово. Когда в организме происходит буря, то мозг перестает соображать, но еще помнит то слово, которое обязательно не должен говорить. Это вообще единственное, что остается в голове и именно это слово самопроизвольно слетает с губ.
- Блин, а я уж думал, ты, правда, так хорош, – расстроенно произнес Френк.
- Он хорош, – встрял Питер, – Уж я-то знаю.
- Ты не один такой, – засмеялся Френк.
- Блин, ты всю малину портишь, Френки, – недовольно бросил Питер.
Макс слушал шутливую перепалку друзей, пока в эфир не вошел Джо.
- Галагер направляется по винтовой лестнице.
- Черт! – остановившись, выругался Хейл. Ну, вот надо было ему пойти именно этим путем?!
- Судя по твоему тону, на винтовой лестнице сейчас находишься ты, – произнес Питер. – Поверни обратно.
- Отступление приравнивается к бегству, – осмотревшись по сторонам, Макс так и не увидел другого пути, кроме как вниз или вверх. – Отбой. Иду навстречу гостю.
Выключив наушник, Макс спрятал его в карман и уверенно спустился на пролет ниже.
Чувство торжества грело душу. Он все же обошел Галагера, и теперь будет знать о каждом шаге секретной группы. Этот факт, несомненно, радовал Макса, ведь, по сути, он снова вернул утраченные позиции, вернул контроль над базой. А вечером он встретится с Лео и загладит свою вину. Эйфория от маленькой подлянки медленно сошла на «нет», стоило столкнуться нос к носу с Галагером в коридоре первого этажа.
- Генерал, – вежливо кивнул Макс в знак приветствия. Получив в ответ сухой кивок, Хейл перевел взгляд на мальчишку, стоящего рядом с Галагером. Мальчику было лет семь-восемь, он тихо стоял на месте, опустив глаза. Саднящее болезненное чувство дежа-вю подкралось незаметно, заполняя собой все пространство. Этот ребенок…
- Это...- Макс хотел потребовать объяснений, но в горле настолько сильно пересохло, что стало трудно говорить.
- Это мой сын, генерал, – раздраженно бросил Галагер. – И, предвосхищая вашу длинную речь о том, что вы не позволите находиться ребенку на военной базе, я скажу сразу – он будет жить со мной. Это не обсуждается. А теперь позвольте нам пройти. Сэм только прилетел, и мне надо показать ему комнату.
Больше не произнося ни слова, Галагер подтолкнул сына к лестнице.
Макс после их ухода еще несколько минут стоял в ступоре, не в состоянии на это отреагировать. Так уже бывало. Один взгляд, всего лишь миг, и перехватывает воздух, внутри все сжимается в комок оголенных нервов, и становится больно дышать от воспоминаний, от памяти, от осознания потери.
Придя в себя, Макс направился в свою часть общежития. Через пару десятков метров, он наткнулся на Питера, но ход не сбавил.
- Макс, прикинь, они ничего не почуяли. Изображение потрясное! Френк не нарадуется, теперь его от экрана не оторвать, – тараторил Питер, идя рядом с ним. – А ты чего такой бледный? Что-то не так с Галагером?
- Ничего, – спокойно произнес Макс, остановившись. – Иди в управление, я сейчас подойду.
- Как скажешь, – не стал настаивать Питер, оставляя его.
Макс, перескакивая через две ступеньки, поднялся на третий этаж левого крыла общежития. Войдя в свою комнату, он закрыл дверь на замок и прошел к бару. Движения механические. Мыслей нет. Пока нет. А Макс знал, знал по собственному горькому опыту, что сейчас мозг выйдет из оцепенения, и воспоминания хлынул как рой злых пчел, жаля и кусая, поражая своим смертоносным ядом.
Достав из шкафа бутылку виски, Макс не стал утруждаться поисками стакана и глотнул прямо из горлышка. Обжигающий напиток дал возможность вздохнуть. Забравшись на кровать с бутылкой в руке, Макс уставился в окно, где в синеве неба кружили учебные самолеты. Еще один глоток – в теле появляется расслабленность. В комнате тихо, но из открытой форточки доносится шум лопастей вертолетов.
Макс прислушивался к звукам, продолжая сидеть, прижавшись к спинке кровати. Он запрещал себе даже думать о тумбочке и о том, что лежит в первом ящике, но все равно потянулся туда. Отодвинув бумаги, наваленные сверху, он достал альбомный листок, на котором неумелой детской рукой были нарисованы три человека, державшихся за руки, на фоне взлетной полосы. Макс с болью улыбнулся, проведя пальцем по корявым буквам «Папочка, с Днем Рождения!», и глотнул еще виски. Рисунок дрожал в руке, но Макс все равно не отпускал, продолжая водить пальцем по рисунку.
… – Пап, пап, а ты тот торт делаешь, да? – прыгая вокруг стола, Чарли с любопытством всматривался в каждую тарелку. – Ну, тот, что мне на день рождения, да?
- Да, – доставая из духовки коржи, Макс улыбнулся своему шестилетнему сыну. – Надеюсь, он у меня выйдет таким же вкусным, – аккуратно выложил он выпечку на большую тарелку.
- Когда я вырасту, то буду также вкусно готовить! – с гордостью объявил Чарли. Услышав, как открылась входная дверь, он пулей вылетел из кухни.
- Привет, зайчик! – Макс услышал голос Тома на пороге дома.
- Па, ну, я не маленький, – сразу же начал возражать Чарли.
- Хорошо, больше не буду, – смеясь, произнес Том. – Идем, поздравим именинника.
Макс не сдержал счастливой улыбки, увидев на пороге двух самых дорогих людей.
- О, ты выглядишь сексуально в этом фартуке и рукавичках, – улыбнулся Том.
- А еще я с головы до ног в муке и помадке, – смазывая коржи кремом, бросил Макс.
- Так мне даже больше нравится. Привет, – подойдя ближе, Том коротко поцеловал его в щеку. – Чарли, а где твой подарок?
- Сейчас принесу, – малыш быстро выбежал из кухни.
- Я так соскучился, – Том неожиданно оказался за спиной, заключая в теплые объятия. Макс откинул голову назад, наслаждаясь ласками мужа и забывая про свой торт. – У меня для тебя тоже есть подарок, зайчик.
- Я не маленький, – передразнивая сына, шутливо произнес Макс. – А что за подарок?
- Ночью узнаешь, – многообещающе прошептал Том на ухо. По телу пронеслась волна сладкого предвкушения. – Вкусно пахнешь, Макси.
- А вот и мой подарок, – влетел на кухню Чарли, протягивая альбомный листок.
Макс с нежностью посмотрел на рисунок.
- Это ты, – Чарли ткнул пальцем в первую фигуру с фартуком. – Это я, – перевел он палец на маленькую фигурку, в чьих ногах лежал мяч. – А это папа, – следующая фигура в кепке и армейской форме смутно напоминала Тома, но для Макса не было ничего на свете роднее этих лиц на рисунке. – Наша семья…
- Чарли, – прикусив до крови губу, чтобы не закричать, Макс с нежностью снова коснулся рисунка.
- Макс, открой, – в комнату постучали. – Это Альфред.
Хейл не пошевелился, не реагируя на громкий стук. Но через некоторое время он услышал скрежет в замочной скважине. В комнате объявился Альфред.
- Прости, я знаю, что не должен использовать запасные ключи, – виновато произнес он, пройдя вперед и усаживаясь на стул.
- У Галагера есть сын, – сообщил Макс дрогнувшим голосом.
- Знаю. Мне только что сообщили, – тихо произнес Альфред, опустив глаза. – Ты не имеешь права сейчас срываться. Держи себя в руках, хорошо?
Макс отпил виски, не обращая внимания на друга.
- Это всего на пару недель, потом Галагер отправит сына домой, – снова осторожно подбирая слова, начал Альфред.
- Я когда увидел ребенка, – сжав горлышко бутылки, произнес Макс в пустоту. – Представил Чарли…Господи, Альф, почему до сих пор так больно?
- Прекрати! – резко оборвал его Альфред. – Не мучай себя. Ты уже ничего не сможешь исправить. Макс, ты пережил то, что не каждый сможет пережить. Но сейчас ты не можешь раскиснуть, не имеешь права уйти в загул, понимаешь? Собери свое мужество и начни сначала. У тебя есть «Тихая гавань». Ты нужен нам. Тебя любят и уважают, солдаты пойдут за тобой хоть на край света. Ты всегда был сердцем и душой нашей базы. Всегда. И это ничто не изменит.