— Нет, нет… — Дед все тер и тер давно уже чистую стойку. — Он с посетителем, да… с посетителем. С cliente.[24]
— Хорошо. Тогда я спущусь и попрошу его заменить меня на минуту.
Марионетта не заметила ни беспомощного жеста деда, пытающегося удержать ее, ни выражения страха и печали, появившегося на его лице, когда она отвернулась. Девушка прошла к двери и спустилась по ступенькам в подвал. В полумраке она могла разглядеть Томмазо, сидящего за столиком рядом с импровизированной сценой, и другого человека с сигаретой, сгорбившегося на стуле. Между ними стоял наполовину пустой кофейник.
«Un tipo difurfante,[25] — мельком подумалось ей, — до чего же безобразный посетитель». И тут он поднял голову и улыбнулся девушке своей странной кривой улыбкой. Это был Барти Моруцци.
При виде дочери Томмазо издал какой-то странный звук, нечто среднее между всхлипом и вздохом.
— Марионетта, — сказал он с виноватой улыбкой, — это мистер Моруцци. Он был так добр… — Отец говорил быстро, как будто старался этой торопливостью произвести более сильное впечатление. — Он любезно согласился присматривать за нашим кафе, чтобы предотвратить возможные инциденты… — Марионетта молчала. — Ну, знаешь, — продолжил Томмазо жизнерадостно, — сдерживать всяких нарушителей спокойствия.
Барти Моруцци не отводил взора от шрама на щеке Марионетты.
— Скверный у тебя порез, — произнес он.
Девушка все еще молчала.
Томмазо улыбнулся дрожащей улыбкой.
— И за клубом он тоже присмотрит, дочка, — добавил он. — Синьор присмотрит и за клубом!
Марионетта молча повернулась и поднялась по ступенькам. Она подошла к дверям кафе и на мгновение оглянулась, чтобы посмотреть на деда, одиноко и беззащитно стоящего за стойкой.
— Ты идешь на рынок? — нервничая, спросил тот.
«Он знал, кто сидит в подвале с папой, — сообразила Марионетта. — Они все здесь завязаны, вся семья». Девушка повернулась и вышла, а голос деда все еще звучал в ее ушах.
— Не забудь про петрушку, Нетта! — кричал он. Его слова показались ей совершенно несовместимыми с тем предательством, в котором он и его сын были виноваты. — Нетта, петрушку…
С того дня за угловым столиком всегда оставляли место для «друга мистера Моруцци», молчаливого смуглого мужчины в дешевом костюме. Он появлялся в разное время, его бесплатно поили чаем, кормили пирожными и тайком совали конверт с деньгами.
«Минт» тихо открылся в следующую субботу, причем посетителей оказалось достаточно, чтобы убедить Томмазо, что, возможно, его дочь и в самом деле напала на хорошую идею. Но в Марионетте произошел какой-то надлом. Она с трудом скрывала свое презрение к отцу и немедленно уходила в подвал, когда появлялся головорез Моруцци.
Последней каплей явилось сообщение о том, что клубу «Черная кошка» пришлось закрыться, поскольку им не давали житья Моруцци. Об этом рассказал ей Тони, собравший сплетни в Центральном полицейском участке.
— И что случилось с владельцем, Медведем-Биллом? — спросила она брата.
Тони с любопытством взглянул на нее.
— Откуда ты знаешь про Билла?
— Не твое дело. Так что с ним случилось?
Напряжение в ее голосе поразило Тони. Он пожал плечами.
— Скорее всего, запил. Никто его не видел.
— А… его музыканты? — задала вопрос сестра.
Он удивленно взглянул на нее.
— Чего ты меня спрашиваешь? Откуда я знаю?
Ответ на свой вопрос Марионетта получила несколькими днями позже, когда она бродила (не совсем случайно) по Арчер-стрит, где собирались безработные музыканты, чтобы обменяться сведениями и просто потусоваться. Она увидела там Энджела, прислонившегося к большому объявлению. Микки увлеченно разговаривал с серьезного вида молодым человеком в очках в роговой оправе, в руках его был огромный футляр для бас-саксофона.
Марионетта несмело приблизилась к ним.
— Говорю тебе, если ты считаешь, что Сэтчмо самый лучший, тебе стоит послушать этого придурка… — Молодой человек остановился на середине фразы, заметив подошедшую девушку. Она смотрела прямо на Микки.
— Привет, — произнесла Марионетта с тяжелым чувством.
— Привет, — ответил он кратко.
— Привет! — начал второй молодой человек с энтузиазмом. — Мы с вами знакомы?
Марионетта не отводила взгляда от Микки и обратилась именно к нему:
— Вы были правы, когда велели мне убираться, — призналась она.
Приятель Микки заинтересовался.
— Я что-то пропустил? — осведомился он у Микки.