– Ро-ом! – окликнула его Настя чуть громче. – Ты меня слышишь? Я спрашиваю, куда тебя подбросить?
Он поднял на нее глаза.
– Анастасия Павловна, можно мне с вами? Или это неудобно?
– Это удобно, – без колебаний ответила она. – И не только удобно, но и правильно. Можно будет сразу обсудить все, что узнаем, и составить план действий, чтобы утром не терять время.
– Ваш муж не будет возражать?
Она насмешливо посмотрела на Романа.
– Для того чтобы мой муж начал возражать и вообще хоть как-то беспокоиться, я должна привести в дом Пласидо Доминго или Энтони Хопкинса. Фигуры более мелкого калибра у моего мужа ревность вызвать не могут. Он слишком хорошо и давно меня знает.
Судя по смущенному молчанию Дзюбы, он прикидывал, может ли старший лейтенант полиции соперничать с великим певцом или великим актером. И по всему выходило, что нет, никак не может.
К утру комната Саши Каменского напоминала свалку эпохи техногенных катастроф. По всему полу разбросаны пакеты из-под фастфуда и пустые пластиковые бутылки, поверх которых красовались исчерканные цветными фломастерами листы распечаток: Санек и его друг Петруччо искали информацию об Ольге Виторт, нахально вскрывали ее почту, залезали на ее странички на сайтах, читали переписку, шли дальше по адресам ее собеседников, копировали отрывки обсуждений, в которых участвовала Ольга, распечатывали… Настя и Роман быстро читали то, что находили ребята, отчеркивали фломастерами все, показавшееся интересным и значимым, и юные знатоки продолжали поиски. То и дело в комнату заходил Чистяков, приносил свежесваренный кофе для Насти и очередную бутылку холодной минеральной воды для Дзюбы.
Каждый раз, увидев мужа, Настя просила:
– Леш, вот послушай…
– Леш, вот посмотри, а то у нас уже глаз замылился…
– Леш, прикинь, пожалуйста…
В конце концов Алексей тоже притащил свой ноутбук и включился в процесс. Через какое-то время Настя заметила, что Петр с уважением поглядывает на ее мужа.
– Юное дарование заценило старого зубра, – шепотом сказала она Дзюбе.
– Это хорошо, – так же тихо откликнулся он. – А то он вас вообще в бабки записал.
Она прыснула и тут же испуганно оглянулась: не видит ли кто, как она веселится в то время, как все заняты серьезным делом. Но никто не видел, потому что все действительно были заняты.
В начале восьмого утра весь комплект информации, которую только можно было выудить из интернета, лежал перед Настей в виде аккуратно отпечатанного текста. Место жительства Ольги Виторт, место работы, образование, список ближайших родственников, которых оказалось весьма немного, имена друзей, с которыми она вела наиболее активную переписку. И даже анализ данных об этих друзьях, позволяющий выделить тех, с кем имеет смысл поговорить в первую очередь. Ольгу Виторт следовало изучить как следует еще до того, как знакомиться с ней лично.
Настя отправила Романа домой отсыпаться, а сама уселась за стол, положив перед собой информацию об интернет-собеседниках Ольги. В чатах она подписывается разными именами, иногда – «Ольгой», но чаще никами, один из которых «Лара Крофт». Это показательно. Значит, молодая женщина, которая привозит Алле Томашкевич картины загадочного художника, не чуждого фигурному катанию, позиционирует себя как решительную, жесткую и отлично физически развитую особу. Настоящая Лара Крофт из популярного фильма не знает жалости к врагу и легко убивает, если считает, что это справедливо. А Ольга Виторт? Насколько она похожа на свою любимую героиню?
Нужно попытаться узнать об Ольге побольше, но так, чтобы не спугнуть ее. Настя еще раз пробежала глазами сведения о друзьях и остановила свой выбор на некоей Альбине, которая, если верить тому, что она писала в сообщениях, сидит дома с маленьким ребенком. Значит, есть шанс застать ее по месту жительства без предварительной договоренности и побеседовать без посторонних ушей, ведь никаких упоминаний ни о няне, ни о маме или свекрови, которые помогают ей с малышом, в ее переписке не было.
Расчет себя оправдал, и Альбину удалось застать дома. Симпатичная улыбчивая молодая женщина не спускала девятимесячного младенца с рук и смотрела на него с таким выражением лица, что впору было писать с нее Мадонну.
Настя представилась, показала удостоверение частного детектива и сказала, что Ольгой Виторт заинтересовалась одна крупная фирма, название которой разглашать не положено. Фирма намерена сделать ей предложение о переходе к ним на работу, но предварительно хочет собрать сведения о кандидате. Ложь безобидная и никак не проверяемая: даже если Альбина расскажет об этом Ольге, то название фирмы Настя имеет право не разглашать.
Молодая мама понимающе кивнула.
– Вот хорошо-то! Оля такая способная, такая труженица, она заслуживает лучшей работы, чем та, на которой она сейчас. Только вряд ли я вам про Олю что-то интересное расскажу, в последнее время мы стали совсем редко встречаться, хотя раньше очень дружили, были неразлучны.
– А что случилось? Почему стали реже общаться?
– Ничего не случилось, просто я родила, и мне стало уже не до подружек, вы же знаете, сколько сил отнимают новорожденные.
Альбина тут же уткнулась носом в макушку ребенка и блаженно прикрыла глаза, вдыхая младенческий запах.
– Если выдавалась свободная минутка, я ее тратила на сон, знаете, я все время хочу спать, до сих пор хочу. – Альбина смущенно улыбнулась и снова поцеловала малыша. – А Оля много времени уделяет Алле Владимировне, так что нам стало трудно находить пару часов для того, чтобы встретиться. Но перезваниваемся, конечно, регулярно. И переписываемся в сети, это почти каждый день, хоть парой фраз перекинемся.
Настя сделала удивленное лицо:
– Алла Владимировна? Кто это? Ее мама?
– Нет, что вы, родители Оли погибли давно, никакой мамы у нее нет. То есть я так думаю, что теперь ей Алла Владимировна маму заменяет. Или замещает. Как посмотреть.
– Так кто это – Алла Владимировна?
– Алла Томашкевич, актриса. Знаете такую?
– Слышала, – осторожно ответила Настя. – Только я не поняла: они родственники?
– Ну что вы, какие родственники! Олька фанатично влюблена в Аллу Владимировну, давно еще, чуть ли не с детства. Алла для нее кумир. И Оля старается быть ей полезной, помогать как-то. Алла в сущности несчастный человек, несмотря на то что знаменитая актриса, и денег много, и узнают все на улице. Сначала сына потеряла, потом мужа. А до этого лет двадцать нигде не снималась, в театре только эпизодически роли получала, да и те третьего плана. В общем, не позавидуешь. Олька Аллу жалеет, поддерживает.
– Какой у Ольги характер?
– А вам зачем? – вдруг спохватилась Альбина. – Вы же сказали, что с Олей все в порядке и вы просто собираете сведения о ней как о кандидате на работу. Вы меня обманули? Она что-то натворила?
– Ничего не натворила, не беспокойтесь, – поспешно проговорила Настя. – Просто фирме очень хочется взять Ольгу на работу, но дело такое деликатное, что не хотелось бы ошибиться. Должность ответственная, высокооплачиваемая, но связанная с высокими нагрузками, сохранением конфиденциальной информации и требующая кристальной честности и чистой биографии.
– О, в этом смысле можете не сомневаться! Если нужно много работать, то лучше Оли вы никого не найдете. В лепешку расшибется, сделает невозможное, но выполнит все, что нужно.
– А как у нее с физической формой? Она может, например, двое-трое суток подряд не спать? А то у заказчика такие авралы бывают…
– Ой, да конечно! Олька вообще сильная и выносливая, как верблюд, она фитнесом уже много лет занимается регулярно, мышцы железные.
– А чужие секреты хранить умеет?
– Конечно! – горячо заверила ее Альбина.
Было видно, что она изо всех сил старается помочь подруге получить новую высокооплачиваемую работу и искренне переживает за нее.
Значит, физически развитая, выносливая, с хорошим интеллектом и к тому же «влюбленная» в Аллу Томашкевич… Еще ночью, выискивая и отсматривая все сообщения, подписанные «Лара Крофт», Настя и Дзюба обратили внимание, что в блогах, посвященных театру и кино, без комментария Лары не оставалось ни одно упоминание об Алле Томашкевич. Она немедленно вступала в дискуссию и яростно защищала актрису от нападок и даже от намеков на критику. Да, Ольга Виторт была по-настоящему преданной поклонницей актрисы. И, похоже, вполне годилась на роль убийцы человека, пусть и косвенно, но виновного в смерти Жени Зеленова, сына Аллы Владимировны.