Не раздумывая, Лазарь кинулся к замеченной ранее двери с надписью «Exit». На полпути он увидел на вешалке свой рюкзак и схватил его на бегу. Дверь была заперта лишь на один замок, который отпирался поворотом ручки. Выскакивая из своей двухнедельной темницы, Лазарь увидел, что охранник пришел в себя и поднимается с пола.
За дверью находилась лестничная клетка черного хода. Лазарь устремился вниз по лестнице, оставляя позади узкие железные пролеты. Вверху уже был слышен топот погони. Добежав до первого этажа, Лазарь уперся в дверь, ведущую на улицу, она оказалась заперта. Он стал ломиться, но массивная прочная дверь не поддавалась. «Это тупик! Вот почему они так слабо охраняли запасной выход», – понял Лазарь.
Тем временем охранник уже нагнал Лазаря, остановился одним пролетом выше и осторожно выглянул из-за поворота лестницы. В его руках поблескивал старомодный «Кольт». Он прихватил его перед тем, как броситься в погоню. Теперь силы противников стали неравны. Увидев бедственное положение Лазаря, безуспешно пытавшегося высадить дверь, охранник харкнул кровью и выматерился в том смысле, что беглецу пришел конец. Вслед за этим он открыл беглый огонь по жертве. Долей секунды раньше Лазарь успел среагировать и, как загнанный зверь, стал метаться в аппендиксе коридора, пытаясь уйти от пуль. Он знал, что у «Кольта», несмотря на большую убойную силу выстрела, прицельная точность стрельбы довольно низкая, но и при этом шансы остаться в живых были ничтожны…
Что произошло дальше, Лазарь понял не сразу. Пули защелкали по железным перекрытиям лестницы, стенам и потолку, и вдруг стрельба прекратилась, а преследователь рухнул на пол, словно подкошенный невидимой силой. Лазарь воспользовался передышкой и стал вновь биться в дверь, но, видя, что охранник не шевелится, остановился и медленно двинулся вверх по лестнице. Опасаясь ловушки, он крался с грациозностью рыси, в любой момент готовой к прыжку. Охранник не подавал признаков жизни. Лазарь нагнулся и был поражен: на переносице зияла черная рана, противник застрелил себя сам – его убила отрикошетившая пуля.
Сверху на лестнице раздались шаги и голос другого охранника, который пытался понять, что произошло, пока он находился без сознания. Где-то на одной из лестничных клеток отворилась дверь – это услышавшие стрельбу жильцы проявляли беспокойство. Медлить было нельзя. Лазарь действовал уверенно. Взял из рук мертвеца «Кольт» через полу своей рубашки, чтобы не оставлять отпечатков. Подошел к двери и выстрелом разворотил замок. Затем вернул оружие на место и скрылся.
Лазарь оказался в том самом дворе, на который смотрел сквозь оконные жалюзи. Здесь стоял большой контейнер для мусора. Около него валялся разный хлам: старая мебель, одежда, мешки. Узкий проулок вывел беглеца на проезжую улицу, вдоль которой возвышались угрюмые дома из красного кирпича. Лазарь принялся энергично голосовать. От стремительного потока машин отделилось и притормозило желтое такси. Усевшись вперед, инок не стал утруждать себя долгими объяснениями с водителем-индусом и выпалил наугад одно-единственное слово: «Бруклин!».
Судя по тому, что таксист понимающе закивал, они находились не в Бруклине. Машина тронулась, и Лазарь уже спокойно огляделся по сторонам, отметив, что район довольно запущенный, а обитатели почти сплошь чернокожие. «Гарлем, что ли?» – подумал про себя инок, но беспокоить шофера вопросом не стал.
Затем Лазарь с волнением развязал рюкзак. На его счастье, содержимое оказалось нетронутым, вероятно, ждали старшего из Москвы. Открыв бумажник, Лазарь убедился, что деньги на месте. Затем, полистав «Молитвослов», нашел страницу, на полях которой еще в Олбани записал телефон нового знакомого, по прозвищу Музыкант. Причем цифры Лазарь записал на всякий случай в неправильном порядке и прозвище абонента не указал, чем сейчас был очень доволен.