С такими словами Мария, обратно ставшая Андреевой, вышла вон из дома Смирнова, где больше никогда в жизни не появлялась. С Тимофеем она встречалась либо в парке, либо в кафе, либо приглашала сына переночевать у себя в квартире. Она выделила ему отдельную комнату, чтобы он не боялся прийти к матери домой. После одной из таких встреч, друг узнал, что послужило причиной развала их семьи.
Не знаю, снилась ли тогда тетя Мария дяде Диме, но именно я видела мамину лучшую подругу в ночных кошмарах. А видеть страшилки ночью - это подарок от моих настоящих родителей, за что я им искренне благодарна. Про моего родного отца Кира ничего не узнала, возможно, его и в помине не было. А вот насчет матери тетя Мария разузнала достаточно информации и передала дело подруге, которое она хранила до последнего. Теперь это дело передано мне в руки, и я, как заинтересованное лицо обязана ознакомиться с бумагами.
Дочь Киры, оказалось, все это время росла в богатой семье, лучшие специалисты лечили девочку заграницей. Сама Кира даже решила познакомиться с новыми родителями своей дочери. Эти презентабельные люди спокойно выслушали мамину трагическую историю и вытурили ее за дверь, не поверив во всю эту чушь. Больше Кира не видела девочку. Не то чтобы она сдалась и не хотела вернуть дочь себе. Мама была уверенна в этих людях и знала, что Диане, а именно так назвали девочку ее нынешние родители, ничего плохого не грозит. Поэтому она со спокойной душой растила меня до пятилетнего возраста, пока я не дала жару. Кира легко могла бы отказаться от меня. Не каждая родная мать смогла бы вырастить такого ребенка как я. А Кира смогла.
-Понимаешь, я очень сильно полюбила тебя. Боялась сказать правду. Ждала подходящего момента, - мама дальше продолжала объясняться.
-Ты боялась, что я не так все пойму, и ты меня потеряешь? - я подхватила Кирины мысли, а она на меня безудержно посмотрела и вскоре заплакала. Я ближе подсела к ней и обняла, - Мама, слышишь, ты никогда не станешь для меня чужой. Я люблю тебя и благодарна за все, что ты делала. Мне все равно кто мои настоящие родители. Ты для меня родная и навсегда останешься. Понятно?
В конце концов, я успокоила Киру, мы еще немного посидели, поговорили, но уже о другом наболевшем. Я старалась показать безразличие, что написано в деле о моей настоящей родительнице, случайно уронив папку на пол, но желание посмотреть и прочитать оставалось. Когда наш долгий и утомительный разговор подошел к концу, Кира направилась вниз на кухню ставить чайник и готовить торт, чтобы наша девичья компания за одним столом вскоре забыла о сегодняшнем инциденте.
Но как только мама вышла из комнаты, сюда, как ни в чем не бывало влетела заплаканная и запыхавшаяся Саманта. Розоволосая села к себе на кровать, и, держась за голову обеими руками, захныкала. Я совсем не узнавала сестру. Ее обыденное состояние - психовать, ругаться, спорить - но не как не плакать. Ее такую я никогда не видела. Даже в детстве, падая, она вставала, плевалась от боли и продолжала дальше идти, несмотря на только что полученную царапину. Ее девиз - «Как ни в чем, ни бывало». Да, это про нее. Но что сейчас творилось с девушкой? Почему она плачет? Стоп. Я внимательнее пригляделась к Саманте. Толи это у меня опять глюки, толи кровь капельками текла из ее ушей.
-Сэм[1], о Боже, что с тобой? - я встала с дивана, подошла к сестре и села к ней рядом. Только и успеваешь пересаживаться с одного места на другое, - Чем тебе помочь? Убери руки, - приказала я девушке. С ней я еще никогда таким тоном не разговаривала. Но Саманта меня послушала, опустила их хоть ненадолго.
-Моя голова... этот звук. Нет, опять, - девушка обратно схватилась руками за голову. Кровь из ушей капала быстрее. Одна я не справлюсь. Надо звать Киру. Или не звать. Аптечка нужна, полотенце.
-Так, сиди здесь. Никуда не уходи. Я сейчас.
Выбежав из комнаты, я направилась на кухню. Кира стояла около плиты ко мне спиной и готовила торт. Я осторожно схватила, лежащее около нее полотенце. Она меня не заметила. Но мне нужна еще аптечка или перекись как минимум.
Кира так и не заметив меня, прошла в гостиную. Я открыла холодильник, взяла аптечку с верхней полки и возвратилась в комнату.
Саманты не было на месте. Опять глюк. Наверняка этой скандалистки дома нет. Я положила аптечку на ее кровать и огляделась. Папка с документами так и валялась недалеко от дивана. Кровь. Кровь на полу. Значит все нормально. Почти. У меня с головой все нормально и это не иллюзия, как на детской площадке. Но тогда где Саманта? Я ведь сказала ей оставаться на месте. Все-таки, мой приказной тон на нее не действует. Я как мелкий неопытный следопыт по каплям крови дошла до ванной-комнаты. Дверь была приоткрыта. Девушка стояла около раковины - левую руку протянула вперед, оголив ее поверхность до локтя - в другой держала лезвие от мужской доисторической бритвы. Еще чуть-чуть и лезвие сотворило бы свою работу - кровь хлынула бы из запястья розоволосой - и может быть девушка продолжила бы начатое, но только с напарницей левой руки.