Однако перемещались не только войска. Красный террор охватил, главным образом, города северных провинций, породив тысячи беженцев, которые устремились из Центральной России на юг, в Донскую область, или же на восток, в Сибирь. Иным удавалось сесть на поезд, но большинство добирались туда верхом на лошади, на телеге, а то и пешком. Это были лишившиеся своих земель помещики и их семьи, чьи поместья были захвачены, аристократы, бывшие заводчики, деловые люди и чиновники, профессора, лавочники, доведенные до нищеты, поскольку государство отняло у них предприятия и реквизировало имущество. Теперь им приходилось проситься на ночлег, а днем выстраиваться вдоль улиц, пытаясь продать то, что у них оставалось: одежду, драгоценности, обувь, предметы домашнего обихода — чтобы купить себе хлеба. С военными и беженцами смешивались студенты и представители интеллигенции, многие из которых некогда были ярыми противниками царского режима, но которые теперь чувствовали себя обманутыми необузданной злобой революции, которая обирала страну и превращала людей в варваров. Пожалуй, слова Романа Гуля относятся к ним ко всем: «Я увидел, что под красным колпаком существа, которое мы считали прекрасной женщиной Революции, в действительности находится безобразное свиное рыло».
До конца февраля 1918 года красные спустились на юг и вновь захватили Ростов, а затем Новочеркасск, овладев Центральной Россией. Но война не кончилась, как считал Ленин. В то время, когда советские войска входили в Новочеркасск, генерал Корнилов повел своих людей по обледенелым степям в поход, который превратился в легенду и стал известен как Ледовый поход.
День и ночь они шли навстречу ветру и стуже, непрерывно сражаясь с врагами в сопровождении жалкой горстки гражданских лиц, не осмелившихся остаться в тылу. Этот великий подвиг превратил корниловцев в грозную боевую силу — войско, готовое на все.
Добравшись до Екатеринодара, Корнилов решил приступить к его осаде. Через несколько дней стало ясно, что операция кончится провалом: боеприпасы были на исходе, а люди полумертвы от голода. В довершение всех бед Корнилов, душа войска, был убит во время артиллерийского обстрела его штаба. Командование перешло к генералу Антону Деникину, у которого не оставалось иного выбора, и он повел войска назад, к Дону. Здесь, на его счастье, казаки были более чем готовы присоединиться к ним, чтобы отомстить большевикам, немало полютовавшим в здешних краях. Добровольцы и казаки захватили большую территорию и начали готовиться к контрнаступлению.
Другим центром антибольшевистской деятельности была Самара на Волге, где группа депутатов первого Учредительного собрания попыталась создать орган, который стал бы преемником Временного правительства по поддержанию порядка и мог вести борьбу с большевиками. Он назывался Комуч — Комитет участников Учредительного собрания. Этот незрелый орган получил огромную поддержку в его военных усилиях, когда в мае появился на сцене знаменитый Чешский легион.
Он состоял из 35 ООО чешских военнопленных, которые сражались на стороне России против Австрии с целью завоевать свою независимость. После заключения Брест-Литовского договора они решились вернуться на Западный фронт — продолжать воевать за свободную Чехословакию. Чтобы не пересекать неприятельскую территорию, они направились в Европу кружным путем — через Владивосток. Они поехали по Транссибирской железной дороге, разделившись на шесть отрядов. Однако враждебные к ним Советы на нескольких станциях останавливали и преследовали их. В одном из уральских городов несколько солдат из чешского отряда после ссоры были арестованы, после этого красногвардейцы попытались разоружить остальных. Сочтя это провокацией, чехи заняли город и освободили своих товарищей. После этого они стали силой, с которой следовало считаться на всем протяжении железной дороги, где они захватывали один город за другим и наступали на Екатеринбург, в то время когда там находилась Царская семья.
В Поволжье они соединились с войсками Комуча, назвав объединенные силы Народной Армией, и 8 июня овладели Самарой, выгнав оттуда Красную гвардию. В июле 1918 года они захватили Уфу и Симбирск — родину Ленина. В августе взяли Казань, где хранились большие запасы царского золота.
Однако летом большевики принялись создавать кадровую армию, которая должна была действовать в Поволжье, и к сентябрю в ней насчитывалось 70 ООО штыков. К этому времени чехи устали участвовать в чужой войне и стали один за другим дезертировать, продолжив путь домой. Чтобы восполнить оставленную ими брешь, следовало привлечь добровольцев из числа местных крестьян. К большому удивлению Комуча, добровольцев оказалось очень мало, и пришлось прибегнуть к мобилизации, что оттолкнуло от правительства крестьян. Власти предполагали, что те охотно будут участвовать в борьбе с большевиками, враждебная политика которых, конечно же, настроила крестьян против них. Но рядовой крестьянин считал, что война ему ни к чему, никакого дела ему не было до очередного Учредительного собрания, поскольку мужику теперь хватало и земли, и свободы. 7 октября красные вновь овладели Самарой, и ослабленные войска Комуча откатились на восток к Уфе.