Глава 11. Время для размышлений
НАКОНЕЦ-ТО ГИББС БЫЛ ВОЛЕН вернуться в Англию, но когда он столкнулся с этой проблемой, то обнаружил, что на смену тоске по родине появилась душевная тоска. Он вспомнил ту обиду, которую испытал Царь Николай II, узнав о реакции англичан на его отречение, радостные восклицания членов парламента, приветственную телеграмму последнего, адресованную Временному правительству, и разгул критики в адрес Царя в британской печати. Тот народ, которому он был так верен и ради которого принес столько жертв, буквально радовался его низложению. Именно родина Гиббса отказалась от своего предложения предоставить убежище Императорской семье; этого не случилось бы, если бы король Георг V проявил чуточку политического мужества или более искреннего сочувствия своим родственникам. Гиббс был свидетелем отчаянного призыва Императрицы о помощи, обратившись по ее просьбе с письмом к мисс Джексон. Теперь он своими глазами видел результаты невиданного злодейства — злодейства, которого можно было бы избежать, если бы…
Его личные мучения усугубил опыт, приобретенный во время работы в британской Верховной комиссии. В ноябре, объявив Белое дело проигранным, премьер-министр Ллойд Джордж предоставил белым сражаться в одиночку без дальнейшей помощи и поддержки. Гиббс переводил на русский официальные бюллетени для распространения их среди оказавшихся в тяжелом положении русских генералов, со многими из которых он был знаком лично. Ярче всего ему запомнилась драматическая полуночная встреча с Дитерихсом, когда убитый горем генерал передал ему шкатулку с «останками Их Императорских Величеств, которые удалось обнаружить там, где были сожжены их тела», вместе с письмом, поручающим Лэмпсону, как представителю Великобритании, «принять на сохранение эти Священные Реликвии». Лондон отверг даже эту скромную просьбу. Сид решил пока не возвращаться домой.
Он написал Винифред, что дела его не вполне улажены и что с возвращением придется повременить. Говоря, что дела его не вполне улажены, он недооценивал свое положение: Гиббс находился в состоянии столь же острого духовного кризиса, как тот, который он испытал в Кембридже. Эмоциональное потрясение, вызванное трагедией Царственных Мучеников и любимой ими России, было главной причиной кризиса. Второй же причиной он был обязан самому сэру Чарльзу Элиоту.
Элиот провел много лет на Востоке и служил в качестве вице-канцлера Гонконгского университета. Он написал капитальный труд, посвященный буддизму и индуизму в Индии, Китае и Японии. Книги еще не были опубликованы вследствие войны и официальных обязанностей Элиота, но они были готовы для издания, и он возил в поезде корректуру книги. У Гиббса вновь возродился интерес к восточной религии, и сэр Чарльз, довольный тем, что заполучил доброжелательного читателя, стал поддерживать этот интерес. Элиот был ученым и горячим поклонником восточных вероучений и философий, и после того как Гиббс прочитал монографию Элиота, они оба устраивали продолжительные и обстоятельные дискуссии.
Сэр Чарльз был увлечен существующим в Индии бесконечным количеством культов и их многочисленными почитателями, утверждавшими, что Индия является ведущей страной в духовной области, потому что «национальное сознание находит в религии свое излюбленное занятие и полное выражение». Его исследования привели к заключению, что «существует мало догм, известных богословам всего мира, которые не находились бы в руках многочисленных индийских сект». Единственное исключение, которое он обнаружил, — это христианское учение об Искуплении, или спасении через смерть Высшего Существа.
Однако из всех восточных вероучений наибольшее восхищение вызывал у Элиота буддизм. Его утверждение, что «основные принципы буддизма больше гармонируют с результатами научных исследований, чем постулаты христианского теизма», привлекло внимание Гиббса, как и сочувственное изложение Элиотом буддистского учения, согласно которому в людях не существует постоянной личности:
«Вы никогда не будете счастливы, если не осознаете, что вы в состоянии создать и преобразить свою душу… Все, что существует, имеет причину; причиной зла является похоть и жажда наслаждений, с чем можно бороться путем очищения своего сердца. Учение Готамы заключалось в том, что до смерти человек может достичь блаженного состояния, в котором ему нечего страшиться смерти или возрождения».
Как нам известно, Гиббса давно привлекала восточная религия, теперь же она излагалась таким способом, что казалась еще более глубокой и одухотворенной, чем он представлял ее прежде. Он был очарован ею. Решение Гиббса остаться на Востоке так пришлось по душе сэру Чарльзу, что он употребил все свое влияние, чтобы обеспечить ему должность в китайской таможенной службе. Для этого пришлось постараться, поскольку познания Гиббса в китайском языке были ограниченными. Однако его знание русского языка и опыт наверняка были бы полезны в это особенно напряженное время, а его способность к языкам должна была сослужить ему хорошую службу.