Ночью ветер усилился, и к утру корабль начало сильно качать, причем качка все время менялась с килевой на боковую, что было достаточно неприятно. К счастью, оказалось, что Полина совсем не подвержена морской болезни, так что, поскольку в каюте было довольно жарко и душно, она надела свой дорожный плащ и вышла на палубу.
Там почти не было видно никого из пассажиров. Полина не решилась подойти к поручням, потому что пересечь палубу ей показалось достаточно опасно. Поэтому она осталась стоять в дверях, любуясь белопенными волнами волнующегося моря.
Бушующая стихия являла собой величественное зрелище, но Полине совсем не было страшно: она опасалась только, как бы брызги, заливающие палубу, не промочили ее насквозь.
Она долго стояла, любуясь на волны, и уже начала замерзать, но когда повернулась, собираясь покинуть палубу, то чуть не натолкнулась на того неприятного мужчину, который наблюдал за ней накануне во время обеда.
— Доброе утро, красотка! — сказал он. — А вы явно хорошая морячка!
— Доброе утро, — вежливо отозвалась Полина и попыталась пройти мимо незнакомца.
Однако он заслонил ей дорогу и сказал:
— Я искал вас вчера после обеда, а вы куда-то исчезли!
Полина лихорадочно пыталась придумать, что можно было бы сказать, чтобы избежать знакомства с этим человеком. Она решила, что было бы слишком высокомерным напоминать ему, что они друг другу не представлены. Тем более ей показалось, что он относится к тому классу людей, которым ее отец отказал бы в праве называться джентльменом. Было ясно, что его нельзя поощрять. Кроме того, накануне вечером от его слишком пристального и нахального взгляда ей было страшно неловко. Она попыталась пройти, сказав при этом:
— Извините, я хочу вернуться к себе в каюту.
— К чему такая спешка? — спросил он. — Пойдемте присядем где-нибудь, и вы все мне про себя расскажете.
— Я… э-э… боюсь, что я слишком… занята, — ответила Полина и снова попыталась уйти.
Он попробовал было ее задержать, но в этот момент появился кто-то из пассажиров, и, когда бесцеремонный незнакомец посторонился, Полине удалось проскользнуть мимо него и наконец уйти.
Оказавшись в каюте, она почувствовала, что у нее отчаянно бьется сердце, и попыталась убедить себя в том, что глупо так нервничать по пустякам.
Ей казалось странным, что тетка не отправила вместе с ней горничную. Ее родители никогда не позволяли ей путешествовать одной, без сопровождающих. Однако графиня Ротбери заявила, что все путешествие устраивает русское посольство, и Полина решила, что они должны будут позаботиться и о том, чтобы ее во время плавания кто-нибудь опекал. Теперь девушка подумала, что, находясь на британском корабле, она находится вне юрисдикции российских властей и перейдет под их покровительство только после Стокгольма, когда пересядет на другой корабль.
Ее ужаснула мысль, что все плавание ей придется стараться избегать неприятного незнакомца с усами. Правда, Полина попыталась внушить себе, что этот человек не может причинить ей никакого реального вреда. Она стала взрослой, и ей пора научиться самой справляться с проблемами, а не рассчитывать, как в детстве, на то, что обо всем позаботится ее отец.
Тем не менее, Полина чувствовала себя очень неопытной и беспомощной и смогла немного отвлечься от волнующих ее мыслей только благодаря тому, что достала приготовленную на время плавания книгу и заставила себя сосредоточиться на том, что читает.
Ближе к ленчу качка стала еще сильнее, так что в салоне собралось совсем мало народа. Среди отсутствующих оказался и бесцеремонный усач. Когда его за столом не оказалось, Полина, с тревогой ожидавшая очередной трапезы, вздохнула с облегчением.
На этот раз она предусмотрительно захватила с собой книгу. Невольно взглянув в ту сторону, где находился столик лорда Чарнока, она увидела, что он за едой читает. Поскольку его взгляд был устремлен в книгу, Полина смогла немного за ним понаблюдать и снова решила, что у него удивительно холодный и недоступный вид.
Поскольку лорд Чарнок садился на корабль с курьерскими чемоданчиками, Полина решила, что он имеет какое-то отношение к дипломатической службе, и очень пожалела, что не может расспросить этого джентльмена о его увлекательной работе и о России.
«Если бы папа был со мной, все было бы так легко! Он бы нашел подход к этому гордецу, — подумала она. — А мне хотелось бы поподробнее узнать о политической ситуации в этой странной стране».
Поскольку ее мысли были заняты лордом Чарноком, она невольно посмотрела в его сторону — и на этот раз он, словно почувствовав на себе ее взгляд, оторвал глаза от книги и посмотрел прямо в ее сторону.
Полина поспешно отвела глаза, но движение ее головы только заставило его сфокусировать внимание именно на ней. Хотя сама она этого не знала, но свет, падавший в салон через один из иллюминаторов, блестел на ее светлых волосах, так что издали могло показаться, что ее голова окружена ореолом света.
Лорд Чарнок мельком подумал о том, что девушка кажется довольно привлекательной, а потом невольно удивился тому, что столь юная особа путешествует одна. Это было просто мимолетное наблюдение, и он уже собирался снова вернуться к своей книге, когда вдруг понял, что именно эта девушка и есть племянница графини Ротбери.
Когда графиня просила его позаботиться о ней во время плавания, он даже не посмотрел в ее сторону — настолько был раздражен бесцеремонной просьбой женщины, которая была ему так неприятна. Теперь же ему показалось крайне странным, что девушка путешествует одна, и он невольно задал себе вопрос, зачем ей могло понадобиться ехать в Россию. Но он тут же сказал себе, что это его не касается. К тому же если эта юная особа хоть немного похожа на свою тетушку, то он не имеет намерения с ней даже разговаривать. Тем не менее лорд Чарнок продолжал время от времени поглядывать в ее сторону и увидел, что, поев, она взяла свою книгу и быстро вышла из салона.
«По крайней мере, она хотя бы не страдает морской болезнью!» — подумал он.
Всю вторую половину дня лорд Чарнок работал с документами. Потом, поскольку из-за сильного волнения по палубе гулять было нельзя, он немного постоял на мостике, беседуя с капитаном. Пребывание на мостике являлось привилегией, которая даровалась очень немногим. Лорду Чарноку она была предоставлена не только потому, что он был важной персоной, но и благодаря его искреннему интересу к кораблям. В последнее время он всерьез подумывал о том, не обзавестись ли ему собственной яхтой.
К ужину волны стали немного меньше. Благодаря попутному ветру корабль быстро приближался к берегам Дании, где сильные штормы бывали крайне редко.
Переодевшись в вечерний костюм — как он сделал бы и у себя дома, и в Букингемском дворце, — лорд Чарнок направился в салон, подумав с иронией, что предложенное там меню мало чем будет отличаться от вчерашнего. К ужину вышли далеко не все пассажиры, но Полина, появившаяся в салоне минут на пять раньше лорда Чарнока, с тревогой увидела, что усатый мужчина сидит на том же месте, которое он занимал накануне вечером. С ним было несколько приятелей-мужчин, но женщин с ними не было. Вся компания явно пыталась справиться с тошнотой, вызванной качкой, при помощи спиртного.
Полина не смотрела в их сторону, но слышала их громкие требования, чтобы им принесли еще вина, — и эти крики слышались все чаще.
Примерно к середине обеда к Полине подошел стюард со словами:
— Мисс, мистер Адамсон приглашает вас выпить с ним рюмку вина.
— Мистер Адамсон? — недоуменно переспросила Полина, совершенно не понимая, о ком идет речь.
Тут стюард посмотрел в сторону центрального стола, и девушка догадалась, кого он имеет в виду.
— Пожалуйста, поблагодарите джентльмена и скажите ему, что я отказываюсь от приглашения, — твердо сказала она.