Из ванной комнаты появляется Данкэн; он в рубашке, без пиджака. Спускается вниз, держа в руках чек и маленькую, празднично упакованную коробочку.
Данкэн. Очень мило с его стороны. Превосходный малый. (Передает Филлипе чек). Я подписал чек, в нём сумма моего гонорара. Ну как, похоже?
Филлипа (изучая чек). Прекрасная работа! Я очень тобой довольна.
Данкэн. И возбуждена тоже?! (Берёт чек обратно.)
Филлипа. И воодушевлена тоже.
Данкэн. Ты — восхитительна. (Вручает Филлипе маленькую коробочку в упаковке.) Это — тебе.
Филлипа. Спасибо.
Данкэн. А теперь, мое солнце, приготовь мне джин с тоником, будь умницей.
Она направляется к бару. Он слегка пришлёпывает её ниже талии.
Филлипа. Мистер Дэвидсон пожелал тебе всего наилучшего.
Данкэн. Очень мило с его стороны, надеюсь, ты не спишь с ним за моей спиной?
Филлипа вручает ему джин и тоник. Данкэн пьёт маленькими глотками, причмокивая от удовольствия. Затем открывает принесённую газету, начинает читать.
Данкэн. О, Боже, Боже мой, что творится, фунт опять упал. Но ты не расстраивайся, у нас ведь — миллион.
Филлипа молча смотрит на него. Он поднимает на неё глаза, улыбается.
Данкэн. Твоё здоровье, несравненная! (Выпивает, возвращается к чтению.) Смотри-ка, диктор четвертого канала опять разводится. В четвёртый раз! Развратный поганец!
Филлипа. Очки!
Данкэн. (Сосредоточен на газете.) Очки?! Очки, голы, секунды! Спорт за неделю.
Филлипа. Очки!
Данкэн (сообразив). Опять эти проклятые очки! Он что, всегда читал газеты в очках! О, небеса. Когда они все начнут собираться?
Филлипа. У нас есть ещё время. Давай повторим все с начала.
Данкэн. Что, опять выходить на улицу? (Бежит наверх.) Бегать туда-сюда. Дурная шотландская голова ногам покоя не дает! (Исчезает на мгновение в спальне, появляется снова. Он — в своем прохудившемся пиджаке, в руках — смокинг.) А сейчас я тебе что-то скажу, Филлипа. (Внезапно лихо декламирует Шекспира: «Я так уже увяз в кровавой тине, что проще мне идти вперед, чем возвращаться вспять!»). Шекспир… Ну точно про нас!
Филлипа. Откуда ты это знаешь?
Данкэн. Да, не только твой Ричард, другие — тоже кое-что знают. Он, должно быть, был абсолютно слеп, если не замечал, как ты прекрасна в вечернем платье. (Спускается вниз.) Где моя газета? (Берёт газету.) А мой подарок тебе?
Филлипа. Где-то тут…
Данкэн. Премного признателен. Последний раз, когда я делаю тебе подарок.
Филлипа. В любом случае, что там внутри?
Данкэн (у входной двери). Теперь уже неважно. Проклятые очки. Где мой зонтик?
Она передает ему зонт. Он поворачивается.
Данкэн. Клянусь вам, Филлипа Джеймс, вы никогда больше меня не увидите!
Выходит прочь, хлопнув на прощание дверью.
Пауза. Три коротких звонка в дверь.
Слышны повороты ключа в замке, и опять входит Данкэн.
Данкэн. (На чистом английском.) Проклятые пробки — от Кенсингтона до Гайд-парка. Полчища шотландских вдов прибыли в Лондон посмотреть «Мою прекрасную леди»! И теперь имеют наглость тащиться в своих вонючих шарабанах прямо на хвосте лимузина Королевы-Матери. И думать нельзя было добраться до Британского музея. Проклятые шотландцы осадили весь город. У Одноглазого Нельсона выдернули шпагу. Варвары! (Замечает Филлипу, смотрит на часы на руке.) Тебе не кажется, дорогая, что пора переодеться к ужину? Неужели ты хочешь встречать гостей в этой хламиде? Бьюсь об заклад, эта невоспитанная парочка, Джоан и Джерри, опять явится за три часа до обеда.
Филлипе. Ты забыл. Они уже здесь в гостиной. Слоняются из угла в угол. Я вышла только на минутку, к телефону.
Данкэн. Чего ещё от них ждать? Разреши мне включить вентилятор, ты не возражаешь, старушка? (Кидает Филлипе подарок.) Да, между прочим. Это — тебе. (Берёт трубку.)
Филлипа. Куда ты звонишь?