Цепь выбрана, полны зарёй
На мачтах паруса взвились,
И вспоен солнцем и росой,
Смеётся юный свежий бриз;
Валы клокочут за кормой,
С теченьем Серкьо спорит челн,
Несется средь кипящих волн,
И вдруг затихнув, как во сне,
Он повисает на волне…
В горах берущий свой исток,
С порогами, камнями споря,
Горячий, бешеный поток
Несется, устрашая море,
Улыбкой утренней полны,
Клокочут, вьются буруны,
Свет расколов спокойный дня
Колонной бешеной огня.
А Серкио, летит, крутясь вперед
Меж Рипафратты мраморных преград,
Где сгинут волны в бездн ужасной пасти,
Так умереть любовник был бы рад
В объятиях непреходящей страсти,
Отроги сверху нависают гор,
Но Серкио рассек преград порог
И полон сил, он рвется на простор
Кристальный мчится средь равнин поток,
Несется изобильная волна
К подножью Арно дань свою несет
Обильную пшеницы и вина,
Чтоб пробиваться средь пустынь, болот
Тлетворных, чахлых сосен и тумана
И мчаться к Океану.
Перси Биши Шелли
Музыка
1.
Божественной музыки стражду давно,
Душа, как цветок, от жажды томится,
Пусть звуков волшебное льется вино,
Серебряным ливнем нот вереница,
Я дождя жду устав, как равнина без трав,
Задыхаюсь, пока не услышу октав.
2.
К источнику сладостных звуков припасть
О, дайте еще — я жажду и пью,
Ослабит колец пусть ужасную власть —
Сдавившую сердце змею;
Пусть освобождение даст каждой вене,
Ума и сердца пусть стихнет томленье.
3.
Так увядшей фиалки благоуханье
Вьется над кромкой серебряных вод,
Зной сгубил, осушив ее чашу, — в тумане
Утоления жажды она не найдет,
Пусть фиалка мертва, аромат, как дыханье,
На крыльях ветров над лазурью плывет.
4.
Тот, кто из чаши волшебной до дна
Напиток игристый и пенистый пьет
Чаровницы Великой — как в чаре вина,
В поцелуе любовь неземную найдет.
Перси Биши Шелли
Цукка
I.
Скончалось Лето. Осень умирала,
Дитя-Зима смеялась над землей,
Морозно-ясной, а душа рыдала
Над этой отошедшей красотой, —
Как бы с земли сорвали покрывало,
И как песок, истерзанный волной,
Рыдало сердце немо над цветами,
Покинутыми лживыми Часами.
II.
Скончалось Лето — я живу, рыдая
О том, что в мире кроме этих слез,
Все преходяще. Спит Земля нагая.
Я бодрствую, мне спать не довелось.
Ты счастлива, Земля, И, согревая,
Тебя пробудит вновь от зимних грез
Весенний ветер. Смерти не подвластна,
Воспрянув, будешь, как всегда, прекрасна.
III.
Да, я любил — о нет, я не о вас,
Созданиях земных, любимых мною
Всей силой сердца, — говорю сейчас,
Что я любил любовью неземною
Неведомое, скрытое от глаз:
Неслышный, ты витаешь над землею,
Ты под вуалью неба, как звезда,
Я чувствую тебя во всем, всегда.
IV.
Цветешь ты в образах земных и горних,
Не властен над тобой неверный миг,
И мир в твоих божественных ладонях
Возвышенным и низменным велик!
Когда не можешь ты в пределах дольних
Излить на мир живительный родник,
Ты, как душа, взлетев над хрупким телом,
Уносишься к неведомым пределам.
V.
В ручьях, деревьях, травах — всех земных
Явленьях, в музыке, в звериных рыках
И в голосах осмысленных людских,
В движеньях плавных женщин, в их улыбках,
В весенних травах, в буйном росте их,
И в увядающих поникших ликах
Цветов — боготворю во всем тебя,
Утратив, я ищу тебя, скорбя.
VI.
Я шел по берегу реки в печали
И вдруг поникший увидал цветок,
Как будто все законы запрещали
Ему любить, но без любви не мог
Он жить, и лепестки в тоске завяли,
А оттепель оставила ожог —
Росистый след на лепестках — бывает,
Своей слезою жалость убивает.
VII.
Над ним рыдало Небо, а Земля,
Как мачеха, в объятьях задушила…
……………………………………………………………..
……………………………………………………………..
VIII.
Я в дом принес цветок, чтобы в тепле
Взрастить его под зимними лучами,
Чей холод оставался на стекле,
А свет вбирался жадно лепестками,
Когда же колесница дня во мгле
Скрывалась, увозя дневное пламя,
Над ним вставали звезды, и в ночи
Улыбками светились их лучи.
IX.
В смягченных струях воздуха и света
Цветок окреп, воспрял, пустил ростки,
Дыханьем теплым жизни вновь согрета
Была листва, раскрылись лепестки,
И золотом искрилась чаша эта,
Как солнечным вином. Как родники,
Струились в жилках жизненные соки,
И сердце разносило их потоки.