Англо-американская фантастика. Том 3
Урсула К. Ле Гуин
Могилы Атуана
Перевод с англ. Елены Солодуховой, 1991. Редактор Надежда Голосовская.
ПРОЛОГ
— Домой, Тенар! Домой!
В глубине долины сгущались сумерки, но все еще были видны на темных ветках яблонь уже раскрывшиеся цветы, бело-розовые, как далекие звезды. Под деревьями по свежей густой траве, мокрой от росы, бегала девочка. Бегала она просто так, ей это нравилось. Услышав голос матери, она не сразу направилась к дому, а сперва сделала еще один круг. Мать, стоя на пороге хижины, в глубине которой пылал очаг, долго смотрела на крошечную фигурку, порхавшую по темной траве, как пушок чертополоха, гонимый ветром.
Возле хижины отец девочки очищал мотыгу от налипших комьев земли.
— Зачем ты так возишься с ребенком? — проворчал он. — Ведь все равно через месяц они придут и заберут ее. Навсегда заберут. Она для тебя умерла — и дело с концом. Что толку цепляться, если мы ее все равно потеряем? Нам от нее никакой пользы. Если бы они заплатили, тогда другое дело, а то ведь не заплатят. Просто заберут, и поминай, как звали.
Мать не ответила. Она не отрывала глаз от девочки, а та, остановившись под яблоней, смотрела на родителей. Позади нее, за фруктовыми садами, возвышались холмы. Над ними пронзительно и ясно светила вечерняя звезда.
— Она давно не наша, с тех пор, как они пришли и сказали, что она станет Жрицей Могил… Почему ты не можешь этого понять?… — В хриплом голосе мужчины послышалась горестная тоска. — У тебя еще четверо детей, они останутся, а эта уже не твоя. Оставь ее, все равно придется отдать…
— Когда придет время, я отдам, — ответила женщина.
Девочка подбежала к ней, семеня по грязной дороге голыми белыми ножками. Женщина нагнулась, взяла ее на руки и внесла в хижину, целуя растрепанную темную головку. Девочка была черноволосой, а волосы женщины при мерцающем свете очага казались совсем светлыми.
Мужчина остался снаружи. Земля холодила его босые ноги, над головой темнело ясное весеннее небо, а на лице застыло горе — тупое, тяжелое и злобное горе, которое он не мог передать словами. Наконец он зябко повел плечами и следом за женой вошел в хижину, где горел очаг и слышались звонкие голоса детей…
1. СЪЕДЕННАЯ
Пронзительно взвизгнул рожок и смолк. Теперь тишину нарушал только звук шагов. Множество ног ступало в такт барабану, бившему в ритме сердца. Сквозь трещины в крыше Тронного Зала и отверстия между колоннами, в тех местах, где вывалились куски каменной кладки, косо падали слабые солнечные лучи. Солнце взошло всего час назад. Холодный воздух был неподвижен. Сухая трава между мраморными плитами пола, посеребренная инеем, шуршала, когда ее задевали длинные черные хитоны жриц.
Они шествовали по четыре в каждом ряду через огромный зал между двойными рядами колонн. Монотонно бил барабан. Не было слышно голосов, не было видно лиц. Девушки в черном несли факелы. В лучах солнца их пламя казалось размытым, а в тени — более четким. Снаружи, на ступенях Тронного Зала, стояли мужчины: стража, трубачи, барабанщики. Но в огромные двери входили только женщины в темных хитонах с капюшонами. Четырьмя колоннами они направлялись к пустому трону.
Появились еще две жрицы, обе высокие, тоже в хитонах, одна худая, а другая такая грузная, что при ходьбе тело ее колыхалось. Между ними семенила босая девочка, лет шести, в белой рубашке, с непокрытой головой и голыми руками. Рядом с высокими жрицами она казалась совсем крошечной. У подножия ступеней, ведущих к трону, там, где в ожидании застыли темные фигуры женщин в хитонах, две жрицы остановились и слегка подтолкнули девочку вперед.
Трон стоял на возвышении, черный, гигантских размеров. На его подлокотниках и спинке тусклым блеском переливались драгоценные камни и золото. Если бы на этом троне сидел человек, он бы выглядел карликом. Трон был явно велик для человека, и он был пуст… Казалось, с обеих сторон он опутан огромными черными паутинами — то ли шторы, то ли просто густые тени.
К трону вела мраморная, с красными прожилками лестница из семи ступеней. Ступени были такие широкие и высокие, что девочка с трудом взбиралась на них, вставая обеими ногами, как это делают дети. На четвертой ступени прямо напротив трона стояла грубая деревянная колода с выдолбленным углублением. Девочка опустилась на колени, положила голову в углубление, слегка повернув ее в сторону, и так, стоя на коленях, замерла.