Когда Манан говорил, в его хриплом голосе звучали странные нотки, а крошечные глазки совсем исчезали в тяжелых складках щек. Он умолкал на некоторое время, а потом продолжал:
— Так вот, мы разыскивали родителей, чьи дети родились в последние месяцы. Некоторые пытались нас обмануть: «Да-да, наша девочка как раз родилась на третий день луны». Ты знаешь, эти несчастные часто бывают рады избавиться от девочек. А были и такие бедняки, которые жили в одиноких хижинах в горных долинах и не считали дней и не знали, как это делается. Они не могли сказать точно, сколько времени их ребенку. Но после долгих расспросов нам всегда удавалось установить истину. Дело продвигалось медленно. Наконец мы пришли в деревушку из десяти домов. Она стояла среди фруктовых садов к западу от Энтата. Там обнаружили девочку. Ей было восемь месяцев — вот как долго мы искали ее! Но она родилась в ту ночь, когда умерла Жрица Могил, и точно в час ее смерти. Это был прекрасный ребенок. Она сидела на коленях у матери и смотрела на нас сияющими глазами. А мы набились в комнатушку, как летучие мыши в пещеру. Отец девочки, бедный крестьянин, ухаживал за фруктовыми деревьями в саду богатого человека. А у самого, кроме пятерых детей да козла, ничего не было. Даже дом ему не принадлежал. В общем, все мы втиснулись в маленькую комнатку. По тому, как жрицы поглядывали на ребенка и переговаривались между собой, было ясно, что наконец они нашли ту, кого считали Вновь Родившейся Жрицей. Мать девочки тоже это понимала. За все время она не проронила ни слова, только обнимала ребенка. Так вот, на следующий день мы вернулись. И представь себе! Маленькая девочка с ясными глазами лежала на камышовой подстилке. Она плакала и кричала. Все ее тело было покрыто волдырями и красной сыпью лихорадки. Мать причитала еще громче: «О-о-о! На моем ребенке Ведьмины Когти». Так она называла оспу. В моей деревне оспу тоже называли Ведьмины Когти. Но Коссил, она теперь Верховная Жрица Короля-бога, подошла к тюфяку и подняла ребенка. Все отшатнулись, я тоже. Я не очень-то трясусь над своим здоровьем, но кто же войдет в дом, где оспа? Но этой женщине был неведом страх. Она взяла ребенка на руки и сказала: «У нее нет жара». Потом послюнила палец и потерла красные пятна. Они счищались. Это был всего лишь сок раздавленных ягод. Несчастная дурочка пыталась провести нас и оставить себе ребенка.
Вспомнив этот случай, Манан захохотал от всей души. При этом его желтое лицо почти не изменилось, только бока сотрясались от смеха.
— Так вот, муж побил ее, потому что боялся гнева жрицы. Вскоре мы вернулись в пустыню. Но каждый год кто-нибудь из Места навещал деревеньку среди яблоневых садов и проверял, как подрастает девочка. Так прошло пять лет. И вот Тар и Коссил отправились в путь в сопровождении стражей Храма и солдат Красного шлема. Они вернулись назад и привели с собой девочку. Это была вновь родившаяся Жрица Могил. Она пришла, чтобы служить Могилам. Кто же была эта девочка? А, малышка?
— Я, — отвечала Ара, пристально глядя вдаль, как будто пыталась там что-то рассмотреть.
Однажды она спросила:
— А что сделала… мать, когда они пришли забрать ребенка?
Но этого Манан не знал: он не сопровождал жриц во время последнего путешествия. А сама она ничего не помнила. Да и что толку помнить? Все это давным-давно ушло в прошлое. Она пришла туда, куда должна была прийти. Во всем мире она знала только одно место — Могилы Атуана.
В первый год она спала в общей спальне с другими новенькими, девочками от четырех до четырнадцати лет. Уже тогда Манана выбрали из числа Десяти Стражей и назначили ее личным опекуном. Ее кровать стояла в маленьком алькове. Она была частично отделена от общей спальни, длинной комнаты с низким потолком, где девочки хихикали и смеялись, перед сном, а по утрам, при сером свете начинающегося дня, зевая, заплетали друг другу косички. Когда у нее забрали имя и она стала Арой, она перешла в Малый Дом и стала там жить одна. В этой комнате ей предстояло провести всю жизнь, и всю жизнь спать на этой кровати. Это был ее дом, Дом Жрицы. Людям запрещалось входить сюда без ее разрешения. Еще когда она была совсем маленькой, ей нравилось слышать, как люди смиренно стучат в дверь. Тогда она говорила:
— Можете войти.
Неприятно было только то, что обе Верховные Жрицы, Тар и Коссил, считали ее разрешение само собой разумеющимся и входили в дом без стука.
Шли дни и годы, похожие друг на друга. Девочки в Месте Могил проводили весь день в занятиях и работе. Они не знали, что такое игры. Для игр времени не было. Они учили священные песни и священные танцы, изучали историю Земли Каргад, тайны ее богов: Короля-бога, правившего в Ауабате, или Близнецов, Атуа и Улуа. Из всех учениц лишь одна Ара изучала ритуалы Безымяных. Этому ее учила Тар, Верховная Жрица Богов-Близнецов. Каждый день она покидала своих подруг на час или даже больше, а оставшуюся часть дня, как и они, проводила за работой. Они учились прясть и ткать овечью шерсть, учились сажать растения, собирать плоды и готовить из них пищу. Девочки ели чечевицу, грубую кукурузную кашу, хлеб, лук, капусту, козлиный сыр, яблоки и мед.