Звездный корабль оставил Землю далеко позади, пересекая огромные, глубокие и безбрежные пространства — моря, простирающиеся между островами звездных скоплений.
Золотая искра Солнца и старая, вся в зелени, планета, откуда человеческая раса начала завоевание Вселенной, растворились в черноте космоса. Густая россыпь звезд вновь засверкала перед взором Гордона во всем великолепии. Ничего удивительного, подумал он, что я стал задыхаться в тесных рамках горизонтов двадцатого века после созерцания этой невероятной, неслыханной красоты!..
В бескрайнем пространстве Галактики созвездия галактических королевств: Лиры и Лебедя, Кассиопеи и Полярной отливали малиновым, золотым, голубым или фиолетовым цветами, били в глаза неимоверной чистотой изумрудов и бриллиантов… В Скоплении Геркулеса мерцали бесчисленные звезды — обители множества Баронств. А там, куда крейсер направлял свой полет, держа курс на Фомальгаут, играло искристыми лучами созвездие Ориона. Далеко к северу чернело пятно Облака, в центре которого пряталась Талларна, мирная, укрощенная с помощью Гордона.
Когда корабль огибал опасное скопление звездного хлама, Гордон распознал Магеллановы Облака, состоящие из еще не обследованных звезд. Он знал, что когда-то агрессоры из дальних миров попытались захватить молодую Империю и были уничтожены предком Зарт Арна, великим Бренн Биром, который первым применил против них грозное оружие — Разрушитель Пространства.
Гордон, улыбаясь, вновь вспомнил Кеога и его психоанализ, самодовольные рассуждения о «мании разрушения». Как жаль, что доктора не было сейчас рядом. Он все разложил бы по полочкам. Но каким образом Кеог объяснил бы присутствие на крейсере Коркханна, фомальгаутского министра по связям с негуманоидными расами?
Первая встреча с Коркханном накануне их отлета с Земли произвела на Гордона неизгладимое впечатление. Да, в Звездных королевствах встречались и расы негуманоидов; Гордон даже видел некоторых, мельком или издали, но только теперь он впервые вплотную столкнулся с одним из них.
Коркханн был уроженцем Крена — звездной системы, расположенной на самой окраине королевства Фомальгаут. Оттуда, утверждал Коркханн, легко было обозревать Границы Внешнего Космоса, варварские миры, непрочно привязанные к условным зыбким рубежам галактической Цивилизации.
— Как вы, безусловно, помните, — просвещал Гордона Зарт Арн — владыки Границ Внешнего Космоса считаются союзниками Империи, но они так же дики, как и независимы и, по-видимому, клятва верности вовсе не обязывает их открывать свои границы кораблям Империи; во всяком случае они отказываются это делать. Мой брат часто спрашивает себя, не лучше ли было иметь их своими откровенными врагами, чем ненадежными союзниками.
— Дойдет очередь и до них, — сказал тогда Коркханн. — В данный момент меня занимают более важные проблемы.
И он направил тяжелый взгляд своих желтых глаз на Лианну, которая протянула руку и снисходительно погладила его блестящие перья.
— Я подвергла вас тяжелому испытанию, — сказала она. Позднее она объяснила Гордону: «Коркханн сопровождал меня сюда и не прекращал контакты с Фомальгаутом через стерео-коммуникатор. Не так-то легко заниматься государственными делами, находясь вдали от самого государства».
Гордону запомнились желтые глаза Коркханна, его клюв, заменяющий нос, и свистящий голос.
— Я счастлив, что вы прибыли к нам здоровым и невредимым, Джон Гордон, и в тот момент, пока ее высочество еще владеет своим королевством.
Лианна пропустила эти слова мимо ушей, и Гордон догадался, что между ними нет должного взаимопонимания: между гордой, властной принцессой и этим странным существом высотой в полтора метра, держащимся неестественно прямо и имеющим вместо одежды лишь блестящее оперение. Оно довольно бойко говорило на языке, который основывался на английском и был главным языком Империи, и сопровождало свои слова выразительными жестами когтистых пальцев, венчавших крылья, неспособные к полету.
Сейчас они отдыхали втроем в небольшом, но по-королевски роскошном салоне космического корабля. Гордон с нетерпением ожидал, когда Лианна и Коркханн закончат затянувшуюся шахматную партию. Он надеялся, что после игры Коркханн уйдет к себе в отсек, а пока делал вид, будто увлечен стереофильмом, взятым из видеотеки корабля. Краем глаза он наблюдал за Лианной, любуясь ее лицом с белой кожей и точеными чертами. Он смотрел на нее с любовью и восхищением, но как только переводил взгляд на Коркханна, с трудом подавлял в себе инстинктивное отвращение, с которым не переставал бороться с момента знакомства.