Колотов крепче прижал к себе жену, погладил ее по щеке, и в этот момент запиликал его мобильный. Он схватился за него, торопясь, включил, как если бы это мог быть ответ на его просьбу Всевышнему. Нет, ошиблись номером. И тут же захотелось позвонить кому-нибудь. Он машинально набрал какой-то номер и не удивился, узнав голос тети Лиды.
- Я поздравляю вас... С наступающим.
- Сашенька, дорогой, я тоже поздравляю, - услышал он ее голос. - Желаю счастья, любви, новых творческих успехов и чтобы доченька тебя только радовала.
- Да, спасибо, спасибо, вас также... - пробормотал он.
- А почему у тебя такой голос? Что-то случилось? - спросила она.
- Да нет, нет, ничего... - Хотелось пожаловаться, поделиться, но он сдержался.
- Саша, я же чувствую! У тебя все в порядке? Не молчи!
И тут донесся непонятный и далекий звук, после чего раздались частые гудки.
- Кому ты звонил? - подозрительно спросила Елена.
- Бывшей соседке, - ответил он, глядя в сторону. - Я рассказывал... Хотел поздравить, но линия разъединилась. А то сидишь тут, как в яме.
Подумав, он решил набрать ее номер еще раз. В ответ были короткие гудки. Через минуту он повторил. То же самое... Когда отключил трубку, показалось, что вокруг что-то изменилось, и он понял: замолкла сирена "скорой".
Возможно, несчастный только что скончался прямо здесь, в пробке.
...Когда они подъехали к приемному покою, он сказал жене: "Иди, я покурю". Она ушла, и он снова позвонил тете Лиде. С тем же результатом.
Он стоял спиной ко входу в эту обитель поломанных детей и беспрерывно курил. Время от времени подъезжали "скорые", и, когда открывались задние двери с крестами, оттуда доносились детские стоны и плач. Слышать это было невыносимо, и он отошел подальше. Когда Елена вышла и, всхлипнув, обняла его сзади, он весь сжался...
Создатель обожает поиграть с людьми в их игры. Под Новый 2000 год девятнадцатилетний мальчик Дима Нефедов не справился с управлением машины, и она вылетела на тротуар в разбегающуюся толпу, вращаясь по льду, словно брошенная Его рукой бита.Но сбила одну Иру.
Этот мальчик не попытался сбежать, он выскочил из машины, хотел отвезти ее в больницу. Но его свалили с ног, били, пинали, пока не появилась милиция, и он, поднявшись, весь в крови, растерянно смотрел, как ее, кричавшую от боли, несут к "скорой".
"Везет же некоторым, - утешали Иру по пути в больницу. - Всего-то закрытый перелом бедра. И еще пятнадцати нет. Значит, отвезем мы тебя, девонька, в детскую больницу в Сокольники. Не унывай, там уход хороший... А что личико ободрала, так до свадьбы заживет. Жених-то есть?.."
К их приезду ей вставили спицу в колено сломанной ноги. Когда они поднялись наверх в отделение, Ира уже заснула. На соседней кровати спала еще одна девочка лет десяти.
Онемевшие и потерянные, они молча ждали возле операционной дежурного хирурга, оперировавшего другого ребенка. Наконец, оттуда выкатили каталку с мальчиком лет двенадцати. Он был бледен, с запрокинутой головой, рядом с ним шла медсестра, держа в руке капельницу. Следом вышел хирург - толстый, небритый, настоящий кавказец с рынка, вытиравший полотенцем могучие волосатые руки с короткими толстыми пальцами. Он что-то шутливо говорил медсестрам, те громко смеялись. Но, когда они замешкались возле дверей палаты, он бесцеремонно отстранил их, осторожно взял мальчика на руки и внес в палату.
Дежурная сестра объяснила: мальчика доставили сюда из дорогой и навороченной детской клиники, где его неудачною прооперировали. Его родители встречают Новый год за границей, а у бабушки гипертонический криз.
Потом им объяснял хирург, обрусевший грек, устало прислушиваясь к стонам, доносившимся из палат:
- Закрытый перелом у вашей девочки, пролежит около месяца. Завтра проснется, скажу, что вы приходили. Или лучше приезжайте к ней к восьми утра, чтобы она первыми увидела вас. Для детей после такой травмы это имеет значение. Тогда и поговорим подробнее... Все, извините. И с наступающим!.."
Возвращались около десяти вечера. В метро Елена забылась, уткнувшись головой в его плечо. На "Библиотеке Ленина" очнулась, подняла голову, сонно, невидяще посмотрела на мужа, огляделась, стараясь понять, где они, а когда сделали пересадку, снова заснула в вагоне. И опять же проснулась сама, когда подъезжали к своей станции...
Пока Елена была в ванной, он машинально включил телевизор. На черном экране повторялось ежегодное действо: ряженые знаменитости развлекались, искренне полагая, что тем самым развлекают кого-то еще, кроме себя. Временами, вспоминая про телезрителей, они заглядывали, подмигивая, через камеру им в глаза: ну как, узнаете?
- Саша, выключи, - попросила Елена, выйдя из ванной. - И телефон тоже. Неужели ты сейчас можешь это смотреть?
Отключить телефон он не успел - раздался звонок. Елена сняла трубку.
- Да, Машенька, спасибо родная, и вас с Исидором Саввичем также... Саша сейчас в ванной... Ира уехала с друзьями за город. Будут встречать на даче... В последний момент решилось... Я была против, но, что делать, уже почти взрослая, скоро пятнадцать... Нет, теперь уже вы к нам... Да, договоримся. Целую!
Она положила трубку и посмотрела на мужа. Колотов подошел к окну.
Там было черно, и вдруг тьму прорезала красная трасса рассыпающейся ракеты, и началась обычная новогодняя потешная война, сопровождаемая протяжным свистом, хлопками, взрывами петард и испуганной разноголосицей автомобилей, взывающих к своим владельцам.
Елена достала из холодильника загодя приготовленные новогодние яства и шампанское. Они так и заснули, сидя за столом, под взрывы, крики и свист под окном и за стенами...
Колотов проснулся первым - от телефонного звонка. Пьяный голос требовал какую-то Томку, орал: а кто ты такой, и как ты у этой б... оказался?
Он отключил телефон и оглянулся на Елену. Протирая глаза, она посмотрела на часы и порывисто вскочила - было уже около семи утра. Нужно было еще купить подарки врачу, медсестрам, коробку конфет, шампанское...
Елена сказала, что в больницу поедет одна, а он - завтра. И только уехала - позвонил Голощекин.
- Саня, родной, я все знаю, - сказал он, заплетаясь. - Случайно увидел в "Дорожном патруле". И все равно поздравляю вас всех, что так отделались...
- Ничего себе - отделались, - пробормотал Колотов.
- Голова у Иришки цела? Позвоночник? Ты бы знал, что сейчас творится в Москве! А нога заживет! Так что примите мои пожелания счастья и добра, я уверен, просто знаю, что теперь у Иришки все будет хорошо! Понимаешь, Он явно целил в кого-то другого, но в последнее время стал часто ошибаться.
- Да кто Он? - тоскливо спросил Колотов. - Бог, дьявол?
- Третья сила, - хмыкнул Голощекин. - Уж и пошутить нельзя. Расслабься, никакой мистики здесь нет. Я как увидел эти кадры, мне самому плохо стало: обледенелый асфальт, а посреди сугроб. И очевидцы показывают: твоя Иришка упала прямо на него. Ты сходи, посмотри, если не веришь, это же с вами рядом. Все у нее теперь будет замечательно, вот увидишь... Кстати, хочешь знать, где и как я Новый год встречал?
- Скажешь, узнаю...
- Не поверишь, в загородной резиденции одного крутого банка! Я был приглашенна презентацию сборника нынешней производственной прозы: "Я банкир" называется. Там они, чтоб быть ближе и понятнее тем, кого кидают, пишут о своем каторжном труде. За хорошие бабки попросили меня сделать предисловие, как тут откажешься... Кстати, этот сборник выходит у Бори Каменецкого. Он там тоже был. Ты меня слышишь? Понимаю, у тебя сейчас не то настроение, но это я для разрядки... Так вот, под утро перешли мы в сауну, и там эти пузатенькие разговорились насчет девок, специально привезенных из модельного агентства. Ну мне-то что, мои сексуальные проблемы благополучно разрешились давно и сами по себе... А они заспорили: почему, мол, одному досталась за тыщу баксов, а другому за полторы? А некоторым вообще по пятьсот. Словом, опять же социальное неравенство: одни могут тряхнуть мошной, другие только мошонкой. Я им так и сказал: "Вы бы, ребята, так бы и написали в этом сборнике про все издержки своей героической профессии. Читатель точно был бы ваш".