Но вот сегодня, здесь и сейчас, главная героиня драмы - это я. И я смотрю в упор на смутно знакомый мне силуэт мощного бугая в дверях. А он смотрит на меня (или не на меня, мне отсюда не видно, он в тени). Мы находимся друг напротив друга и, чёрт его знает, что мне делать дальше.
Больше всего хотелось, чтобы сейчас кто - нибудь швырнул мне в лицо липким поп - корном и подсказал выход из сложившихся не в мою пользу обстоятельств.
Но вокруг не было ни единого зрителя. Только я, он и стены. Голые бетонные стены, обшитые фанерой с химическим запахом дерева.
- Анна, - позвал он.
Поскольку здесь больше не было людей, кроме нас с ним, я на всякий случай молча подняла голову и посмотрела на него.
- Я просто хочу сказать, что не нужно меня бояться. Я не знаю, помнишь ли ты меня, но я никогда не причинял тебя боли.
Я наклонила голову вниз и продолжила смотреть на него исподлобья, изредка смахивая с лица непослушный локон, который постоянно норовил упасть мне на глаза. Наверное, со стороны я выглядела, как загнанный зверь, ищущий всего один промах хищника, чтобы либо напасть самому, либо бежать как можно дальше отсюда. Внушительная фигура в дверях продолжала стоять без движения. А я нервно дергалась, меняя положение каждые несколько секунд. Внутри меня всё кипело от страха и злости. Единственное, чего мне сейчас хотелось - это пожить еще хоть минутку. Как ни странно, вся моя храбрость куда - то делась в тот момент, когда она была нужна мне так сильно. Я ждала чего угодно, лишь бы протянуть еще хоть одно мгновение и дождаться всего одного промаха с его стороны.
Он ждал моей реакции. Тишина больше не могла длиться вечно.
- То есть, ты похищаешь меня посреди ночи. Увозишь за тридевять земель от любимого мужа, выкидываешь за борт мою собаку и говоришь, что я должна тебя помнить? Ты кто вообще такой?
- Я твой муж, - ответил он практически шепотом и шагнул в мою тюрьму. Вместе с этим шагом с его лица ушла тень, и я его узнала в тот же момент, ведь мы были знакомы уже большую половину жизни. Я закрыла глаза и сползла по стенке вниз, чувствуя, как моя мягкая толстовка цепляется за мельчайшие опилки, торчащие из фанеры. Мне не хотелось верить своим глазам.
- Это шутка? Розыгрыш? - спросила я, ожидая оваций и взрыва хохота за дверью.
Но этого не произошло.
Он молчал. В его руках было ржавое ведро, которое сейчас он ставил за дверь, повернувшись ко мне спиной. Да, я знаю, что это был отличный шанс если не сбежать, то хотя бы попробовать. Но я была настолько шокирована, что упустила подходящий для побега момент.
- Твою мать. Что за нахрен ты творишь? У меня разбита голова, ты держишь меня в подвале... Ты осознаешь, что, когда я свалю отсюда, то тебе категорически не поздоровится? - закричала я, даже не пытаясь сдержать слезы бессилия и злости.
- Анна, - ответил он. - На этот раз я предусмотрел всё. Мы состаримся вместе. Обещаю.
Он поклонился так, как это обычно делают в театре, срывая аплодисменты, и покинул меня. Я осталась в окружении вонючих фанерных стен, импровизированной кровати и старого ведра, установленного в углу за дверью.
Арис. Мы все учились в одной школе. Я была в седьмом, когда он уже заканчивал десятый. Наша школа не была элитной, именно поэтому мы все были знакомы и знали друг друга в лицо. Мы все варились в одном огромном районном котле. Я училась там, где были намешаны дети из обычных семей со средним достатком, и дети со дна. Дети, которые кочевали из интерната в пропитую комнату в общаге родителей. И дети, изучавшие три иностранных языка по выходным. В моём классе, о чем я могу сказать с гордостью, не было никакого разделения на элиту и слои "снизу". Все вместе мы прогуливали уроки и курили за гаражами у школы, не рассчитываясь на группки по наличию денег и статуса родителей. Наш класс был семьей. Всё остальное - неважно.
Также, в нашем классе были те, кто успел повзрослеть раньше остальных. Эти двое сидели всегда вместе, потому что были неразлучны настолько, что даже ночевали друг у друга. Временами мы подхихикивали над этой их особенностью, но они хором отвечали, что эта жертва дана ими его величеству Искусству. Наличие штабелей девушек у каждого из них, было явным подтверждением тому, что вместе ребята только творят, а вытворяют они по отдельности. Отдельным ключом их объединяла ежевечерняя тусовка в гараже у Ариса. Того самого парня из десятого класса, своими формами напоминающего нам культуриста со стажем. С Арисом был знаком весь наш класс, благодаря этой неразлучной двойке, сидящей на третьем ряду, за четвертой партой.
- Малая, позови пацанов срочно, - иногда кричал мне Арис из толпы.
- Сам зови, если они тебе нужны. Я передавать ничего и никому не буду, - отвечала я ему, а он лишь улыбался такой улыбкой, определения которой в том возрасте в моём словарном запасе еще не было. Сейчас я бы назвала её плотоядной. В те времена у меня от неё где - то в животе сворачивался клубок, а по спине пробегал неприятный холод, как от морозного сквозняка. Эта схема повторялась столько раз, что мы оба со временем сократили её до максимально возможной.
- Малая, - кричал он мне.
- Не передатчик, - откликалась я.
Это было у нас вместо приветствия. Вместо общения. И вместо прощания.
Малая. Не. Передатчик.
Мы никогда не были с ним не то чтобы друзьями, мы даже не были официально знакомы. Я знала, что его зовут Арис и что каждые выходные он собирает всех друзей где - то на окраине поселка километрах в двадцати от города. В такой лесной глуши, где случись что, концов не бы нашел никто.
Картинка в моей голове сложилась.
Я поняла, где находилась сейчас.
- Не передатчик!!! - закричала я, глядя вверх.
- Не передатчик, мать твою за ногу!!! - повторила я так громко, как только смогли выдержать мои связки.
Почти целую вечность ответом мне была лишь тишина.
А потом раздался знакомый скрежет открываемой двери.
На пороге появился Арис.
- Малая моя, - прошептал он с такой любовью в голосе, что я даже прибрала ноги на постель от неожиданности.
- Будешь насиловать двадцать пять раз в день, пока я не растянусь до размеров коридора? - спросила я, придав своему тону максимум вызова, и посмотрела ему прямо в глаза (вернее туда, где они должны были находиться по моим расчетам, ведь в тени мне не было видно ровным счетом ничего, кроме того, что парень колоссальной комплекции).
- Не вижу смысла.
- Я не привлекаю тебя? - продолжала я держать планку.
- Более чем, Анна. Иначе бы я никогда не женился на тебе.
- Тогда в чем же дело? Я твоя пленница. Тебе не нужен выкуп за меня. Ты ничего не хочешь получить взамен моей свободы. Получается, что я нужна тебе для удовлетворения твоих мужских потребностей. Давай, что же тебя останавливает?
Арис аккуратно закрыл за собой дверь и подошел ко мне. Он наклонился настолько близко к моему лицу, что я смогла разглядеть цвет его глаз. Такой серо - зеленый, как море в часы шторма. Он молчал. И не двигался. Он не отводил взгляд от меня. А я сидела, всё так же подобрав колени к подбородку. Минуту назад я хотела сорвать с себя одежду и швырнуть ему в лицо, как знак того, что мне плевать на последствия. И что я предпочту смерть насилию. Но его ледяное спокойствие сбило меня с толку. Я замолчала. И он предпочел молчать тоже.
Казалось, прошла еще одна вечность, прежде чем он заговорил.
- Ты всё сказала, Анна?
- Да, - ответила я внезапно охрипшим голосом.
- Готова выслушать меня?
Я посчитала, что он обойдется простым кивком с моей стороны и не стала отвечать на его вопрос.