Без старой хозяйки магазин Коломбье потерял половину своей прелести. Пьер колебался. Прошелся взглядом по большому столу, заваленному книгами.
— Нет, нет, не обращайте на меня внимания, — сказал он. — Я сам пороюсь в книгах.
Она вернулась к покупателю, раздумывавшему, какую из книг о северном пригороде Парижа лучше взять — ту, что подороже, или ту, что подешевле? Просматривая книги, которые лежали на большом столе — почти все они были ему известны, — Пьер с интересом слушал разъяснения продавщицы. У нее был приятный мелодичный голос, говорила она легко и непринужденно. Она вовсе не стремилась заставить покупателя приобрести дорогую книгу — наоборот, пыталась убедить его в том, что менее дорогое издание содержит, пожалуй, более интересный материал.
— Конечно, в этом томе нет цветных иллюстраций, которые есть в другом, да и внешне он менее презентабелен, но как справочный материал для работы...
Кончилось дело тем, что покупатель приобрел оба тома. Когда он вышел, Пьер поздравил госпожу Редан: она поистине обладает даром убеждения.
— Не издевайтесь, пожалуйста надо мной! — улыбнулась госпожа Редан. — Я с трудом скрываю свое невежество!
Не станете же вы уверять меня, что вы новичок в этом деле!
— И да, и нет. Я, конечно, давно работаю в книжной торговле. Но до сих пор занималась только новинками. А это — совсем другое!
— И вы сожалеете о том, что теперь вам приходится заниматься другим?
— Вовсе нет!.. Просто я не чувствую себя на высоте положения... Не знаю, вытяну ли я... Мадам Жироде такая удивительная женщина! Разве я сумею ее заменить?.. Хотя, конечно, сейчас ей просто необходимо, чтобы подле нее был человек, которому она доверяет...
— Мне кажется, я знаю ее вечно. Она очень пожилая, не так ли?
— Семьдесят восемь лет! А какая память, какой организаторский дар, какая поразительная ясность мысли! Взгляните хотя бы на это!
Она достала из-под кассы большую регистрационную книгу в черном коленкоровом переплете и раскрыла ее перед Пьером. Там в алфавитном порядке значились все ее основные покупатели. Под фамилией госпожа Жироде отмечала, какие исторические темы интересуют каждого клиента; а также какие книги и когда она ему продала.
— Поразительно! — воскликнул Пьер.
— Только не говорите тете, что я вам ее показала!
— Вы позволите?..
Пьер листал книгу; он проникал в библиотеки неизвестных ему людей и открыл, что один из любителей старины собирает труды о пытках в разные века и в разных странах, другой — историю военных хитростей, третий — памфлеты против Мазарини. Сам он числился под буквой «П» как «страстный любитель и знаток старого Парижа, особенно первой половины XIX века». А после этой лаконичной характеристики значились все его приобретения. Он передал алфавитную книгу госпоже Редан и спросил:
— Вы много читаете?
— Очень! — ответила она. — Это моя страсть. Но не романы, а главным образом биографии.
— В таком случае я спокоен! Вы не только не уйдете из этого магазина, но все больше и больше привяжетесь к нему! И потом, ваша тетя не доверила бы вам этой работы, если бы не подозревала о ваших способностях!
— Моя тетушка еще и мой лучший друг. Кроме того, она крестная мать моего сына!
— А у вас есть сын? Наверно, совсем еще мальчик! — добавил Пьер.
Она подняла глаза к потолку.
— Ему двадцать пять лет. Он инженер-агроном. Сумел устроиться на работу в Чили и там женился на прелестной местной девушке. С прошлого года я стала бабушкой, но знаю свою внучку только по фотографиям!
Пьер в уме вычислил, что госпоже Редан, должно быть, лет сорок пять. Эти пепельно-светлые волосы, этот живой взгляд голубых глаз...
— А чем занимается ваш муж? — осведомился он.
— Я уже давно с ним в разводе.
Он подумал, что, вероятно, совершил оплошность, задав ей этот вопрос. Но госпожа Редан непринужденно улыбалась, приводя в порядок книги не столе.
— А у вас, кажется, есть дочь? — спросила она.
— Да, к счастью. Мы живем вместе. И она помогает мне переносить горе. Но совсем не понимает меня. Она хочет, чтобы я встряхнулся, снова активно включился в жизнь...
Госпожа Редан отошла обслужить очередного покупателя. На этот раз она быстро с ним расправилась и, возвратясь к Пьеру, наградила его веселым, искрящимся взглядом. Должно быть, у нее ровный характер и цветущее здоровье, подумал он. Теперь уйти, ничего не купив, было бы неприлично. И пораздумав немного, он выбрал любопытный «Свод обычаев Иль-де-Франса», целиком написанный от руки неким господином Шарра, бывшим версальским актуариусом. Томик стоил пятьдесят семь франков. Совсем даром. Госпожа Редан завернула книгу в голубую бумагу. У нее были изящные руки с ухоженными ногтями. Пробило двенадцать, и она объявила, что закрывает магазин на обед. Пьер вышел вместе с ней и постоял, наблюдая, как она опускает предохранительную решетку и поворачивает ключ в замке. На ней был непромокаемый плащ, подбитый коричневым мехом.
— А когда вы откроете снова? — спросил он.
— В три часа.
— В таком случае, может быть, у вас есть время зайти чего-нибудь выпить?
Она посмотрела на него с удивлением, улыбнулась и проговорила:
— С удовольствием.
Он не ожидал, что госпожа Редан согласится, и тут же упрекнул себя за то, что пригласил ее. В кафе он почувствовал себя еще более неловко. Точно приглашение исходило не от него и ему пришлось подчиниться. Она заказала себе пастис[9] — напиток, который, по его мнению, вовсе не подходил для благовоспитанной и скромной дамы. Он взял сухого вина и тут же подумал о дочери. Что, если бы Анна увидела его в бистро с этой незнакомой женщиной, увидела, как он смотрит на нее и принужденно, из любезности, поддерживает беседу!.. Какой бес толкнул его на это? Пока он находился с госпожой Редан в книжном магазине, все шло нормально. Но теперь, когда вокруг не было книг, он не знал, о чем с ней говорить. Он почувствовал себя виноватым, и ему сразу стало с ней скучно.
— Вы живете где-то здесь, неподалеку? — спросил он.
— На авеню Ла Мотт-Пике. От «Одеона» туда идет прямая линия метро. А вы?
— Совсем рядом, на улице Сены.
— Трудно представить себе лучшее место для человека, влюбленного в старый Париж! Вы, наверно, настолько погружены в увлекательные истории прошлого, что и не видите событий сегодняшнего дня, того, что происходит в окружающей вас жизни!
— Что вы! Я вовсе не пустой мечтатель. Я с интересом слежу за происходящим, как и все мои соотечественники...
— А что вы любите, помимо чтения?
Он медлил с ответом, потом сказал:
— Люблю музыку, прогулки, хожу в музеи, играю в... бридж.
— Я тоже иногда играю у друзей в бридж. Но у меня нет к этому призвания...
— Да и я не из сильных игроков...
По мере того, как текли минуты, он со все возрастающим беспокойством думал об Анне, которая, конечно, уже вернулась с работы и ждет его обедать. Она, конечно, не понимает, куда он мог запропаститься, Как объяснить ей свое опоздание? Еще немного и он обвинил бы госпожу Редан в том, что по ее милости он попал в столь сложное положение. Он уже не находил ее ни привлекательной, ни умной. А она маленькими глоточками пила пастис. Не мог же он оборвать разговор и подняться. Но неужели у нее нет никаких обязательств в жизни? Интересно, в какое время она обедает? Уж не думает ли она, что он пригласит ее в ресторан? Ведь он же ясно сказал: «Не хотите ли чего-нибудь выпить?». Он начал нервничать. Руки у него покрылись испариной. А госпожа Редан рассказывала об экскурсии, с которой она в прошлое воскресенье ездила в замок Фонтенбло:
— Было довольно интересно, только вот гид словно отвечал заученный урок. Когда я сравниваю его бесстрастное повествование с тем, как вы горячо и живо рассказывали прошлый раз о старых домах вашего района!..
Ему это было очень приятно, и в то же время он почувствовал приближение опасности. Сейчас его поймают на крючок. Он весь сжался.