— Борбала, дверь, если не возражаешь, — заботливо попросила Терион. Это были её любимые моменты, когда почти все ответы уже есть, и оставалось узнать лишь последнюю часть. К сожалению, эта самая часть довольно часто пыталась ускользнуть от неё. Батарианка кивнула и подвинулась так, чтобы этого не произошло.
— Это тот бош'тет, который пытался всех нас убить? — сурово спросила капитан, указывая на Исса.
— Именно он, — ответила Терион, не отрывая взгляд от кварианцев.
— Это очень странно, — тихо сказала Кетси'Олам. — Так рьяно поклоняться смерти.
Лампы освещения снова моргнули.
— Этот знает истину. День Опустошения — это день освобождения. Этот всего лишь радуется хаосу вокруг, вот и всё. Этот не нуждается в оправдании.
— Я думал, последователи Холая не верят в необходимость принятия мер, которые приведут к концу света, — неуверенно сказал Сенна.
Освещение мерцало: стало розовым, затем фиолетовым.
Борбала Феранк пожала плечами.
— Еретики повсюду, — проворчала она. — Даже среди еретиков.
Анакс Терион не вставала с дивана. Мышцы ныли от впитавшейся жидкости. Она хотела только отдохнуть. Отдохнуть и поесть. Но другая часть её сознания никогда не была столь бдительна, как сейчас.
— Что вы с ним сделаете, капитан? — спросила дреллка. — Каково имя правосудия в нашем новом мире?
Кетси скрестила руки и в задумчивости отклонилась назад, переведя вес тела на пятки.
— Мы должны разбудить Кворум, — сказала она наконец. — Мы все должны участвовать в суде над тем, кто навлёк такой ужас на наш прекрасный корабль. Я не могу принять это решение единолично. Возможно, мы будем милосердны… Возможно, он всего лишь следовал за своим наставником. Возможно, он не так плох, как кажется. Суд должен разобраться. Держите его взаперти. Мы разбудим всех членов Кворума, которые по счастливому стечению обстоятельств проспали этот кошмар в стерильной зоне, тем самым ограничив свой риск заражения. Немного удачи, и ретровирус Йоррика сделает подобные опасения неактуальными. Никто не входил в инженерный отсек с тех пор, как началась эпидемия, так что это должно быть безопасно. Я пойду и проведу все процедуры. Такой план годится?
Все закивали. Решение казалось справедливым. Капитан кивнула им в ответ и, проскользнув мимо Борбалы, направилась в открытый зал.
— Сенна'Нир, — обратилась Анакс, поднимаясь и потирая ладонями бёдра, — идём со мной?
— Что? Зачем?
— Зачем? Чтобы проследовать за капитаном и увидеть, к чему это нас приведёт, разумеется.
— Она отправилась на криопалубу, чтобы переместить капсулы членов Кворума в инженерный отсек. — Кварианец был непреклонен.
— Правда? — вслух размышляла Борбала. — Очаровательно.
Анакс Терион позволила своим полупрозрачным внутренним векам закрыться.
— Прошлая ночь, — прошептала она. — Звёзды снаружи похожи на пшеничные зёрна. Помещение, музыка, свет, движение. Совал Раксиос. Танцует подобно сердцу, объятому огнём. Кварианец танцует с ней, смеётся, словно цапля на поверхности чистой воды. Я одна и несчастна. Так много людей. Так много звуков. Я иду одна по станции, как по берегу реки, смотрю, слушаю. Я поднимаю глаза: молодой человек ползёт по чреву корабля, минога против серебряной акулы, принимает пищу, делает уколы… что-то ещё. Он видит меня, я отдаляюсь. Я считаю свою жизнь книгой секретов. Я помню все свои грехи. Потом выстрел в тени. Минога мертва. Фигура, исчезающая вдалеке, поющая, гудящая, голос, который я знаю, голос, который я не слышала почти триста лет, та же цапля, чьи ноги не оставляют следов на чистой воде.
Её веки раскрылись.
— Память дрелла совершенна, но мы должны выбирать, что помнить. Я думала, что продолжаю вспоминать Совал, потому что многое из произошедшего, казалось, каким-то образом связано с ней. Но не её хотел показать мне мой разум.
Анакс всегда удивляло, как легко обратить любовь в недоверие, если действительно постараться. Сенна молча шёл за ней, оставив батарианку играть роль тюремщика, которая ей, пожалуй, нравилась. Темнота коридоров помогала им; в тишине, царившей в зоне дреллов, было легко услышать шаги капитана.
Она не пошла в инженерный отсек.
Они сохраняли дистанцию. Точечные огни аварийного освещения подсвечивали силуэт Кетси в темноте. Из ниши возле кают-компании № 2 высунулась рука, схватила её и затащила внутрь. В темноте послышались голоса.