— Да никого здесь нет, — сказал он вслух, чтобы себя подбодрить.
Светилось под третьим от двери окном.
В дальней комнате, а вернее, в том, что от неё осталось, тоже никого не было. Фосфоресцировал небольшой предмет под окном. Ворожцов подошёл чуть ближе, замер в нерешительности. Снова выставил перед собой затухающий факел, стараясь получше разглядеть источник света.
Предмет больше всего напоминал крупный кристалл, усыпанный, как морской ёж, жёлтыми светящимися иголками. Свет расходился метра на полтора-два. Так мог бы выглядеть какой-нибудь уникальный предмет. Но те редкие артефакты, которые Ворожцову довелось видеть за пределами Зоны, не светились.
Догадка пришла сама собой. Рука метнулась в карман, пальцы нащупали наладонник. ПДА пискнул. Ворожцов навёл прибор на светящуюся штуку. Дозиметр ожил, показывая наличие фона.
Счётчик не зашкалило, но излучение было довольно сильным.
Ворожцов подошёл ближе, поддел кристалл почти погасшим концом ветки и, словно хоккеист, зафиндюлил кристалл в центр комнаты. Жёлтое свечение прокатилось по тёмному пространству, провалилось в обугленную дыру в полу и затаилось между досок. С улицы его теперь не заметно.
А то увидит какой-нибудь Мазила, и начнётся: «Это же суперартефакт, он же стоит бешеных денег, давай возьмём». Сколько бы ни стоила эта штука, брать и таскать с собой радиоактивный кристалл Ворожцов не собирался. Не нужно это. Разве что в специальный контейнер упаковать. Вроде такие есть у учёных и у сталкеров. Но они-то не учёные и не сталкеры, у них нужной тары нет. А пихать радиацию в рюкзак… Нет уж, на фиг!
Ветка, которую он использовал как факел, полыхнула на прощание и потухла. Жёлтое свечение в проломе выглядело жутковато. Стало страшно, как в детстве, когда просыпаешься посреди ночи и понимаешь, что совершенно один в тёмной комнате.
Ворожцов поспешил наружу. После мрачной сторожки с захламлённым полом место у костра выглядело родным, обжитым и безопасным.
Мазилу Ворожцов разбудил через два часа. Мелкий вылез из палатки всклокоченный и помятый. Долго ёжился, тёр глаза. Ворожцов дождался, пока он окончательно проснётся.
— С дровами поэкономней, — посоветовал он Мазиле. — Горят быстро, а запасли немного. Рассчитывай до утра. Но смотри, чтоб не потухло совсем.
— Угу, — кивнул Мазила.
— Если что, буди.
— Мы и сами с усами, — мужественно отозвался мелкий и передёрнулся. Скорее от холода, чем от страха, но на контрасте выглядело смешно.
— Не храбрись, — усмехнулся Ворожцов и полез в палатку.
Скинул обувь, куртку. Завернулся в спальник. Стало тепло и уютно. Хотелось спать, но сон не шёл.
Всё-таки интересно, что за штуку он нашёл в сторожке. Мазила наверняка в курсе. Этот в теории знает всё, что касается Зоны, сталкеров, оружия, артефактов и аномалий. Мелкий, кажется, перерыл весь интернет, перечитал всё, что было доступно, на эти темы.
Ему вроде бы даже удалось пообщался с какими-то бродягами вживую, если не врёт.
Мазила мог опознать находку, сказать, что это такое и сколько стоит. Но если ему показать штуковину, и выяснится, что она дорогая, дело может принять нежелательный оборот. Да даже если эта ерунда ничего не стоит. С мелкого станется. Даром, что ли, фанатеет от местных реалий.
Ворожцов наступил на горло собственному любопытству. В конце концов, не за артефактами они сюда пришли. Не стоила никакая светящаяся дрянь жизни Сергуни. У них совсем другая цель.
«А что, — метнулось вдруг в сознании, — эта цель стоила его жизни?»
Ворожцов открыл глаза. Сон как рукой сняло. Сердце гулко заухало в груди. Не заболело, не защемило, но он очень явственно сейчас ощутил, что оно там есть.
Или это — совесть?
Совесть, не совесть, а как смотреть в глаза Сергуниным родителям? Это сейчас все на нервах, а когда доберутся до цели и вернутся? Они-то получат то, за чем шли, а блондинчик уже никогда ничего не получит. Он умер.
А им с этим жить.
Ему лично с этим жить!
Снова стало холодно. Неужели до него это всё тоже дошло только теперь? Он так умно рассуждал о том, что поняли и прочувствовали другие, а сам, кажется, до конца осмыслил произошедшее только теперь. Или даже теперь не осмыслил? Сколько раз ему ещё придётся прокручивать это в голове?
Дёрнулся и забормотал что-то во сне Тимур. Ворожцов поспешил закрыть глаза. Разговаривать с ним, если вдруг проснётся от кошмаров, не хотелось.
Брат когда-то сказал, что все гуманисты — доморощенные трепачи, а на самом деле цель оправдывает средства. И кто бы что ни говорил, это так. Так всегда было и всегда будет. А рассуждают об этом обычно, когда цели и средства чужие. Когда свои, никто не болтает. Просто идут напролом.