За домом чернел сруб бани с низкими оконцами. Возле ворот ржавел на спущенных колёсах ярко-оранжевый когда-то тарантас со смешными ушами на задних крыльях. «Запорожец» — дитя советского автопрома, брошенное здесь в прошлом веке.
— Чего шарманка?
— Три аномалии, — поглядел на экран Ворожцов.
— Тогда давай через забор, — предложил Тимур. — Перелезть сможешь?
— Смогу.
Тимур кивнул, отошёл в сторону, туда, где за забором стояла навечно припаркованная старая ушастая машина, ухватился за решётку и полез наверх. Подтянулся, вскарабкался. На секунду завис на самом верху, подобрав под себя ноги, покачнулся, как петух на жерди, и спрыгнул.
Гулко металлически грохнуло. Тимур приземлился на капот убитой машины. А уже с него легко соскочил на землю.
— Давай, — позвал он с той стороны.
Ворожцов поравнялся с машиной и принялся карабкаться наверх. Забраться на забор оказалось сложнее, чем представлялось вначале. Ржавое железо неприятно скребло ладони. Ухватиться было практически не за что, оттолкнуться не от чего. Оставалось только подтягиваться, а рука по-прежнему болела.
«Тимур в лучшей форме», — пришла мысль, когда Ворожцов добрался до верхнего края и перелез через украшающие его ржавые шпили и завитушки. Зацепившись штаниной за торчащую железку, он потерял равновесие и полетел вниз.
На капот приземлился неудачно: ушиб колено. Громыхнуло. Выставленные вперёд руки остановили падение и не дали шваркнуться мордой о мутное лобовое стекло.
Потирая ногу, Ворожцов сполз на землю.
— Живой, спортсменка-комсомолка? — поинтересовался Тимур.
— Нормально, — поморщился Ворожцов.
Признаться, сейчас он больше опасался за наладонник. Но напрасно: ПДА оказался цел и невредим.
Ворожцов сверился с детектором, кивнул на дом.
Через двор снова шли плечом к плечу, хотя расстояние было небольшим.
Дом сохранился лучше забора. Даже стёкла и решётки на окнах не пострадали со временем. И дверь висела ровно.
Тимур потянул за ручку, подёргал, толкнул. Отступил на полшага.
— Заперто, — констатировал он. — Причём давно.
— С чего ты взял?
— Сам посмотри, — кивнул Тимур на замок.
Дверь и в самом деле заперли очень давно. Судя по внешнему виду, замок последние лет десять точно никто не трогал.
— А на окнах решётки, — оценил Ворожцов. — И как входить будем? Может, через второй этаж?
— Зачем? — вылупился на него Тимур, хотя он вроде бы не сказал ничего странного.
— На окнах первого этажа решётки. А на втором их нет. Если забраться по решётке наверх, можно дотянуться до карниза на втором этаже и…
— Зачем? — тупо повторил Тимур.
— А как мы ещё туда заберёмся? — совсем озадачился Ворожцов, не понимая, с чего такая реакция.
— Никак, — отрезал Тимур. — Зачем нам вообще туда лезть?
— Там три аномалии, на одну из них может…
— Да не может, — разозлился Тимур. — Ворожцов, включи мозги. Если дверь не открывали много лет, то как твой брат со своими пенсионерами туда вошёл бы? По решёткам через второй этаж? Не смеши. А если их там не было, то и нам внутри делать нечего.
И он пошёл обратно к забору. Объяснение было настолько простым, что Ворожцов почувствовал себя идиотом. Неприятное ощущение. Услышать от кого-то, что ты балбес, всегда было обидно. Понять это самому оказалось обиднее во сто крат.
Когда он вернулся к забору, Тимур уже ждал по ту сторону.
Ворожцов влез на помятый от их прыжков капот. С него влезть наверх оказалось значительно проще, чем с земли. Спрыгнул он на этот раз тоже расчётливо и приземлился как надо, но в ногу всё же отдало болью.
Он встал, прислушался к ощущениям. Привычно уже дёргало больную руку. Ныло колено. Хорошо хоть голова прошла и тошнота отпустила. Продышался.
— Теперь куда? — спросил Тимур.
Ворожцов выудил из кармана наладонник.
— Да тут везде аномалии светятся. От этого места до конца деревни. Давай в следующий дом.
Тимур поёжился, скосил взгляд на экран.
— Давай. Главное, чтобы, кроме аномалий, тут никого больше не было.
— Кроме аномалий, тут только мы, — успокоил его Ворожцов.
К следующему дому подошли спокойно. Судя по гнилым деревянным огрызкам, торчащим из земли, какая-то ограда здесь была, но давно и скорее для вида, чем для защиты огорода от любителей стырить чужой помидор.
Сам дом и пристроенный к нему сарай посерели от времени, но не развалились, как лесная сторожка, возле которой ночевали пару дней назад. Широкие двери сарая были распахнуты настежь. Детектор ничего там не видел, но Ворожцов надеялся, что внутри может обнаружиться внутренняя дверь, ведущая в дом.