– Может быть, даже меньше половины, – отозвалась Мей. Ну да – она и тогда примерно так же сказала.
«Но она – только половина меня. Может быть, даже меньше».
– Она… – взгляд Мей скользнул по гробу. – Эта девочка – ребенок, который был у моей матери тринадцать лет назад.
– У Кирики-сан? Так она, значит, твоя младшая сестра?
Но Мей же говорила, что у нее нет сестер?
– Эта девочка была у нее тринадцать лет назад, но умерла, даже не родившись. Ей даже имя не успели придумать.
– Э…
«У тебя… есть старшая сестра или, может, младшая?»
Когда я задал этот вопрос, Мей лишь молча покачала головой. Если бы я сейчас спросил, почему, думаю, Мей ответила бы: «Потому что ты задал вопрос в настоящем времени».
– Да, делалась эта кукла с меня, но думала Кирика при этом о своем ребенке, которого она не смогла родить. Вот почему я только половина ее. Или даже меньше.
«Понимаешь, я одна из ее кукол».
Я вспомнил, как Мей описывала свои отношения с Кирикой-сан. Она говорила…
«Я живая, но ненастоящая».
Я совершенно ничего не понимал и не мог придумать, что сказать. Мей спокойно отошла от гроба и поинтересовалась:
– Кстати, что случилось? – она легко сменила тему. – Ты вдруг ни с того ни с сего позвонил. Что-то серьезное произошло?
– Ты удивилась?
– Немного.
– Понимаешь, я только что встречался с Тэсигаварой и Мотидзуки. Они попросили меня подойти в кафешку, которой заведует сестра Мотидзуки.
– Вот как?
– И… в общем, я решил, что надо с тобой поговорить.
Мысленно я увидел вкрадчивую ухмылку Тэсигавары, без слов говорящую: «Значит, ты таки берешь с собой Мей-тян, э?» Опять же мысленно я одарил его сердитым взглядом… и продолжал это делать, пересказывая Мей новую информацию, услышанную в кафе «Иноя».
Когда я закончил, повисла короткая пауза, потом Мей спросила:
– Где он собирается искать?
– В старом здании, – ответил я. – Кабинет в нулевом корпусе, где раньше был класс три-три. Ты говорила, что там берут старые парты для тех, кого «нет», да?
– Да. Но знаешь, там на второй этаж подниматься запрещено.
– Ну, сейчас каникулы… Мы решили, что выберем время, когда там рядом никого не будет, и попробуем пролезть. Конечно, кто знает, что мы там найдем… может, вообще ничего. Но мы должны попытаться.
Мей вздохнула и откинула со лба прядь волос.
– Вы не собираетесь рассказать Тибики-сану? Наверняка он бы вам помог…
– Ага, я тоже считаю, что надо бы. Но Тэсигавара… не знаю. Он сейчас в режиме поиска приключений. Говорит, что мы все должны сделать сами, и вряд ли его можно переубедить.
– А… – уронила Мей и замолчала. Не может же быть, что ей это неинтересно… С этой мыслью я спросил:
– Ну так что, хочешь пойти?
– Искать в старом корпусе? – на губах Мей появилась тень улыбки. – Оставлю это мальчишкам. Все равно в этом деле должно быть немного участников.
– Тебе неинтересно? Даже не любопытно, что спрятано в том кабинете?
– Мне интересно, – тут же ответила Мей. – Если что-нибудь найдете, дай мне знать.
– Ну ладно…
– Все равно я с завтрашнего дня уеду на какое-то время.
– Уедешь?
– Отец вернулся, – по лицу Мей прошла тень. – И собирается всей семьей провести время на даче. Я от этого не в особом восторге, но так бывает каждый раз, и я не могу отказаться.
– У вас есть дача? Где?
– На море. Отсюда три часа на машине.
– Не в Йомияме?
– Ну да. Или ты видел в Йомияме море?
– Значит, на время каникул уезжаешь?
Мей решительно покачала головой.
– Я вернусь через неделю.
– Тогда…
– Я никому из моих не рассказывала о «катастрофах». И я собираюсь поехать в лагерь, когда вернусь.
– …А.
После этого я еще немного порассказывал о своих делах. Мей в основном слушала молча, лишь иногда ее правый глаз спокойно улыбался.
– Ты опять пытался понять, можешь или нет сам оказаться «мертвым»? – первое, что спросила Мей, когда я замолчал. – Насколько серьезно ты все продумывал?
– …Достаточно серьезно. Стоит только начать об этом думать, и уже не остановишься.
– Но ты уже разобрался со своими сомнениями?
– Мм, более-менее, – я неопределенно кивнул.
Мей неспешно развернулась и без единого слова исчезла за черным гробом.
Что она делает? Я поспешил следом за ней. Она что, хочет подняться на лифте, который тут установлен?
Едва я обогнул гроб, у меня вырвалось «ай!». До этого момента я не замечал, что тут кое-что изменилось.
Раньше темно-красная портьера висела прямо за гробом, но теперь гроб был выдвинут вперед. А в пространстве между ним и портьерой –
Стоял второй гроб.
Такой же формы, такого же размера… Отличался только цвет: этот гроб был красным. Стоял он «спина к спине» с черным.
Я услышал голос Мей:
– Она работает наверху над новой куклой. Думаю, она собирается поместить ее в этот.
Голос, похоже, доносился из «этого», как выразилась Мей.
Между красным гробом и колышущейся из-за кондиционера портьерой оставалось немного места. Я медленно двинулся вперед. Отодвинув правым плечом портьеру, я заглянул в новый гроб.
Мей была там.
В такой же позе, как кукла в черном гробу. Ей было тесновато, но она чуть подогнула колени и съежила плечи.
– …Ты не «мертвый».
Когда я заглянул в гроб, ее лицо оказалось в считанных сантиметрах от моего. Она сняла повязку с левого глаза – непонятно, когда успела. «Глаз куклы», пустой и синий, смотрел прямо на меня.
– Расслабься.
Она говорила шепотом, но при этом с неким напором. Не очень в своем стиле.
– Это не ты, Сакакибара-кун.
– Т-ты… ээ…
Она была чересчур близко. Я попытался отодвинуться, слишком резко отшатнулся и потерял равновесие. Моя спина тут же стукнулась обо что-то твердое – о дверь лифта, спрятанную за портьерой.
– А что с фотографией твоей мамы? – спросила Мей, по-прежнему оставаясь в гробу. – С той групповой фотографией в день выпуска? Ты говорил, что она может быть в доме твоих бабушки и дедушки. Ты ее нашел?
– Нет, пока нет…
Я уже спросил бабушку, и она сказала, что поищет.
– Когда найдешь, дашь посмотреть?
– Конечно, не вопрос.
– Тогда…
Мей наконец выбралась из гроба и снова пошла в середину комнаты. И опять мне оставалось лишь неуверенно двинуться за ней.
– Вот, – Мей развернулась и протянула мне что-то. – Если что-то случится, позвони по этому номеру.
Это была карточка, похожая на визитку, с контактной информацией выставки. Номер, о котором сказала Мей, был написан на обороте карандашом.
– Это… – я взял карточку и посмотрел на цифры на обороте. – Телефонный номер? От мобильника?
– Да.
– От твоего мобильника?
– Да.
– У тебя он есть? Я думал, ты их считаешь ужасными машинками?
– Это и есть ужасные машинки, – правая бровь Мей дернулась от отвращения. – Когда ты двадцать четыре часа в день связан со всем миром по радио – это гадость. Хотела бы я, чтобы у меня этой штуки не было.
Я пристально смотрел ей в лицо.
– Хотела бы я, чтобы у меня ее не было, но… – повторила Мей, потом уныло продолжила: – …Но она заставляет меня ее таскать.
– В смысле… Кирика-сан?
– Иногда она вдруг начинает безумно беспокоиться… так что она единственная, с кем я по этому телефону говорю. Никогда еще ни с кем другим по нему не говорила.
– Хм.
Я снова взглянул на телефонный номер, написанный на карточке; меня не покидало ощущение нереалистичности. Мей вновь скрыла «глаз куклы» под повязкой и тихонько вздохнула.