«Мы спустились с горы и отправились в гостиницу за помощью… Все были на пределе, и из-за этого – не буду врать – случилась потасовка».
Так продолжил свой рассказ Мацунага.
«Честно говоря, не помню, что конкретно послужило причиной. Я был весь на нервах, как и все… и поэтому совершенно не помню, что могло вызвать такое.
В общем, так.
Мы были рядом с гостиницей, в лесу. Я и еще один парень – мы орали друг на друга, а потом стали драться.
Задним умом понимаю, что всегда терпеть не мог этого типа. Не знаю, из-за чего. Наверно, он был слишком спокойный ко всему. И это постоянно действовало мне на нервы, пока я наконец не сорвался… В общем, он был такой.
Двое наших умерли, такая жуть произошла с ними в тот день, а он весь такой спокойный, как всегда – как будто его это не колышет; думаю, это меня и взбесило… Кажется, я первый его схватил, ну а потом мы стали драться.
Его звали…»
Мацунага назвал имя «одного парня» / «этого типа». По-моему. Но именно в этот момент шум стал намного хуже, и я вовсе ничего не смог разобрать. И дальше было то же самое: всякий раз, когда он называл «этого типа» по имени, оно тонуло в помехах. Мы так и не смогли разобрать, как его звали.
И сейчас, когда я пишу на бумаге то, что Мацунага сказал диктофону, все, что я могу, – везде заменить имя того парня на «? ?».
«Короче, мы дрались… А когда я пришел в себя, он не шевелился».
Голос Мацунаги звучал тише, чем раньше. И он как будто дрожал, хотя, возможно, мне это только показалось.
«Мы дрались, и, кажется, я его толкнул со всей силы, но… просто не помню, что там на самом деле было.
Он не шевелился.
Он упал возле громадного дерева. Я на него орал, но он не отвечал. Когда я подошел, то увидел – ему сук воткнулся в затылок, и все было в крови.
Когда я его толкнул, он стукнулся о дерево, и там, наверно, как раз рос этот сук, и он на него напоролся головой… Так я решил. Ничего другого мне просто в голову не приходило.
? ? умер.
Я пытался найти его пульс. Я даже прижимался ухом к груди, чтобы поймать удары сердца… Но он был совсем мертвый. Я… я убил его.
Вот тогда я реально испугался и побежал в свой номер в гостинице.
Я убил ? ?… и никому не мог рассказать. Не буду врать и честно сознаюсь: я тогда думал, что если его кто-нибудь найдет, то примет тоже за несчастный случай.
Дождь продолжал лить до самого вечера, и поэтому мы остались там еще на одну ночь. Хотя за некоторыми приехали предки и забрали их по домам. Полиция тоже приезжала и задавала всякие вопросы… Но даже тогда я ничего не рассказал про то, что вышло с ? ?. Просто не мог.
Ночью я почти не спал. Я не мог выкинуть из головы мысль, что вот сейчас кто-нибудь найдет тело ? ?, и тут все взорвется…
И все же…
Уже настало утро, а его вроде так никто и не нашел.
Хотя кто-то должен был понять, что одного ученика не хватает… что нас меньше. Но учитель ничего не говорил, ребята тоже. Как будто они все не замечали… как будто им было наплевать…
И тогда я задавил в себе страх и втихаря выбрался наружу, чтобы на него посмотреть. Пошел в лес, туда, где должно быть тело ? ?. Но когда я туда добрался…»
Вновь голос на кассете надолго замолчал. Мы различили тонущий в помехах тихий вздох.
«Когда я туда добрался… его там не было. Его тела там не было. Он просто исчез, вообще без следа. Даже крови не было. Может, ее дождем смыло.
Я был в полном шоке и ничего не понимал. Я не смог удержаться – стал ходить и спрашивать о нем. Говорил всякое вроде: "Интересно, что случилось с ? ?"; "Интересно, где он"; "Как думаешь, он уже ушел домой?"
Когда я это говорил, все на меня как-то странно смотрели. Учитель, ребята – все. "? ?? Кто это?" Так они мне отвечали. "Никогда о таком не слышал".
Это был просто бред какой-то; я проверил, и они мне сказали, что в поездке с самого начала участвовало девятнадцать учеников. А не двадцать. В общем, по сути они все говорили, что никого по имени ? ? никогда не существовало.
Я на полном серьезе думал, что свихнусь. Но потом до меня дошло.
Этот тип, которого я убил, – это был "лишний"».
Запись на стороне А резко оборвалась.
Мы трое разом ахнули, не в силах произнести ни слова. Мотидзуки перемотал пленку на конец и включил сторону В.
«…Это моя исповедь, признание в преступлении, – снова повторил Кацуми Мацунага из прошлого. – А заодно совет вам, мои будущие кохаи».
Мы трое изо всех сил вслушивались в голос из динамиков, пробивающийся сквозь постоянные помехи.
«Я знаю, что в тот день из-за меня ? ? умер… я его убил. Это не изменилось. Потому-то я и решил записать эту "исповедь". Может, это хоть немного успокоит мою совесть…
Но забавно – то, что я сделал, было и "спасением" в определенном смысле. Спасение… вы понимаете, что я имею в виду? "Спасение" для всего нашего класса.
Вышло чисто случайно, но то, что я убил ? ?… это спасло всех. Когда "лишний" в нашем классе умер, "катастрофы" этого года прекратились. Прошло всего десять дней, но я абсолютно уверен, что это так. Доказательство –
Никто не помнит, кто такой ? ?.
Это началось на следующий же день после того, как я его убил. Ни учителя, ни ребята, ни его родители… Ни один человек из тех, кто имеет отношение к нашему классу, не помнит, что был у нас такой парень ? ? с апреля месяца. Они его забыли. Ну или, можно сказать, их память починилась.
Когда "мертвый", которого не должно было быть вообще, вернулся в мир мертвых, все цифры сложились как надо… и вернулся порядок. Все изменения отменились, начиная с воспоминаний всех вовлеченных. Думаю, так это следует понимать.
Лично я имел настолько сильное отношение к смерти ? ?, что продолжаю его помнить – единственный из всех. Но, думаю, это вопрос времени.
Для истории: этот ? ? был младшим братом парня по имени ? ?, который учился в классе три-три два года назад, в 1981. И он в том году умер из-за "катастрофы". И у всех, кроме меня, память уже вернулась к этой истине.
Думаю, я скоро тоже начну забывать про ? ?.
Даже если я сохраню в памяти, что некий неизвестный "лишний" пролез к нам в класс в апреле и что после этого каждый месяц кто-то из наших умирал… Наверняка все остальное – и то, что "лишним" был ? ?, и то, что это я его убил, и то, что "катастрофы" из-за этого и прекратились, – все это рано или поздно забудется.
…Вот почему.
Вот почему я решил оставить эту запись. И я решил спрятать ее где-нибудь в классе, потому что рано или поздно я забуду даже смысл этой записи…
…Вот почему.
Я записываю то, что было, пока еще помню это четко… Я хочу сообщить факты вам, моим будущим кохаям, которые, возможно, страдают от того же, от чего и мы. И теперь совет вам, как остановить "катастрофы"…
Да? Вы ведь уже поняли, да? Вы знаете, что я вам хочу сказать?»
Под конец в голосе Мацунаги появился особенный нажим.
«Верните "мертвого" в мир мертвых. Тогда к вашему классу вернется покой.
Вы поняли?
Верните "мертвого" в мир мертвых. Вы должны убить "лишнего", как я убил. Только так вы сможете остановить "катастрофы", если они уже начались».
4
– Ты все рассказал Мисаки-сан про кассету? – спросил Мотидзуки.
– Почти все, – ответил я, лежа на кровати. – Мы встретились позавчера и поговорили на этот счет. Она сказала, что хочет сама послушать. Поэтому я тебя и попросил взять сегодня кассету и плеер.
– …Да, ты уже говорил.
Мотидзуки сел на край второй кровати и подпер щеки руками. Кондиционер в комнате был выключен, но окно широко распахнуто. Мы его открыли, потому что воздух снаружи нес в себе прохладу, совершенно не такую, как в городе. И еще меньше этот воздух был похож на токийский.