Вечером я был у Стефана.
- Я что-то не понял, - икнув, сказал д’Эвре. – Война будет или все-таки нет?
- Я так понимаю, - отхлебнув из бокала, проговорил Стефан, - что если Катерина выйдет-таки замуж за Карла, в войне смысла никакого. Смешно воевать с собственным тестем за то, что и так будет принадлежать тебе.
- А если нет? – внезапно спросил я.
- А если нет… - Стефан потянулся к бутылке, обновил напиток. – Если нет… мы все умрем, - он глухо рассмеялся.
- Получается, мы в любом случае ложимся под Карла?
- Ну да. Только так мы сохраняем видимость достоинства.
«Видимость достоинства»… все в нашем мире было лишь видимостью достоинства.
К полуночи в гостиной остались только я и Стефан. Он с ленивой грацией встал со своего дивана и подошел ко мне. Наклонился, почти касаясь моих губ своими. Я чувствовал его дыхание, мог различить тоненькие морщинки вокруг глаз – еще недавно их не было.
- Не нравится мне это, - сказал он. Я приподнял брови в удивлении. – Не понимаю, зачем тебя отправлять с принцессой.
- Сам не понимаю.
- Мне кажется, - он тронул пальцами мои волосы. – Кажется, что скоро все изменится. И что я больше тебя не увижу.
- Стеф…
- Будь сегодня со мной, Анри.
Я молчал. Быть с ним? Не в моих правилах было входить в одну реку дважды. А со Стефаном у нас уже все было. Когда похоронили де Блуа, я места себе не находил, бродил, как потерянный. Как же! Ведь у меня отобрали любимый объект для ненависти! Тело жаждало любви, душа – власти, а сердце обливалось кровью от горя.
Стефан возник в моей жизни очень вовремя. Не дал сойти с ума. Такой же юный и столь же потерянный. Только его никто никогда не насиловал.
- Не знаю, Стеф. Не думаю, что это хорошая идея.
Он прижался губами к моим, его язык хозяйничал в моем рту, ладони гладили плечи.
- А вдруг на этом все, Анри? – прошептал, оторвавшись от моих губ. – Вдруг больше никогда…
Я усадил его к себе на колени, лицом к лицу, погладил по спине.
- Ты что-то знаешь? – спросил, прищурившись. Он покачал головой и вздохнул.
- Анри, ты помнишь, как было в первый раз?
- Ты стонал, как девчонка, - со смешком сказал я.
- До тебя я даже не подозревал, что столь развратен, - он вылизывал мою шею, терся задом о мой пах. – Сделай мне больно, Анри. Только ты умеешь так…
Его глаза были совсем близко – шальные, пьяные.
- Уверен? – я давал ему шанс отступить. Все-таки боль Стефан переносил плохо. И сейчас словно наказывал себя за что-то. Что-то, в чем не хотел признаваться.
- Уверен. Хочу запомнить тебя таким. Пожалуйста.
Я резко спихнул его на пол.
- Тогда на колени, руки за голову! – он подчинился.
Думал ли я, что слова Стефана могли оказаться пророческими?
***
Кортеж собрался знатный, принцессу провожали с помпой. За пятью каретами, в одной из которых находилась Катерина с тетушкой и личной горничной, а в других – любимые фрейлины и слуги, тянулась колонна из телег с сундуками. Как капитан королевской армии, направленный лично королем, я имел возможность скакать вплотную к карете принцессы.
- Добрый день, ваше высочество, - я поклонился. Она улыбнулась, показав очаровательные ямочки на щеках. Екатерине лишь позавчера исполнилось шестнадцать, и теперь ее можно было выдавать замуж как по нашим законам, так и по законам наших врагов. – Я не имел возможности поздравить вас…
- Ах, Анри, не говорите глупостей. Я очень рада, что меня сопровождаете вы.
- Польщен, мадам, - снова поклонился я.
- Вы знаете, что в вас влюблена половина моих фрейлин?
- Да-а? – с улыбкой спросил я. - А что другая половина?
- А другая половина любит Северина де Лабрюйера.
- Вы разбили мне сердце, ваше высочество! – я картинно приложил ладонь к груди и закатил глаза. Она звонко рассмеялась. Я наклонился ближе к окну кареты.
- А что же вы, - прошептал. – Кому отдано ваше сердце?
Она закусила губу.
- Ах, Анри, какая разница? Придется отдать Карлу Пятому. Надеюсь, он хотя бы не очень старый, не косой и не безногий.
- Его величество – очень интересный мужчина, - успокоил я ее.
- Да? – она едва не по плечи высунулась из кареты. – Вы его видели?
- Разумеется, - гордо ответил я. Видел, конечно, видел. В подзорную трубу. Но не пугать же мне было юную принцессу сказками о заморском чудище?
Путь предстоял неблизкий. Но погода благоволила нам, отличные лошади ждали на каждой станции, в принимавших домах нас всегда ждали лучшие спальни и сытный ужин.
Охраняли принцессу гвардейцы из личной королевской охраны. Все как на подбор – высокие, стройные, светловолосые. Тем более становилось непонятным, зачем был нужен я. Развлекать беседой? Вряд ли. От неясности моей миссии было как-то тревожно.
На второй неделе путешествия к нам неожиданно присоединился де Лабрюйер. Гвардейцы приветствовали его с почтением, фрейлины, мгновенно забыв, что их любимец вообще-то я, ринулись кокетничать. Я же с места не двинулся. Как сидел в большом зале за ужином, так и продолжил сидеть.
Де Лабрюйер, воздав все требуемые этикетом почести принцессе и ее сопровождающим, сел рядом со мной.
- Недоумеваете, виконт? – спросил внезапно.
- О чем вы? – притворно удивился я.
- Думаете, почему именно вы? – я поднял взгляд от тарелки, хлебнул вина и посмотрел на Северина в упор.
- Думаю! – ответил чуть резче, чем было необходимо.
- У меня для вас сообщение от его величества.
- Что, вы теперь гонец? – усмехнулся я. – Печальная карьера.
- Не паясничайте, - ему тоже принесли вино. Он подождал, пока слуга отойдет, и продолжил: - От вас зависит, будет ли война.
- От меня? – я рассмеялся. – А я думал, от принцессы. Это же она во имя мира выходит замуж.
- Вы все поймете на месте. Король верит в вас.
Он замолчал. Я же не знал, что сказать. Слишком все было странно. Как я мог предотвратить войну? Шпион из меня никакой… Ох, надеюсь, меня не заставят травить весь двор, а потом храбро травиться самому? Чем дольше я жил, тем меньше хотелось умирать. Даже за Родину. Вот только был ли у меня выбор?
Де Лабрюйер пристально смотрел мне в лицо, наблюдая за сменой эмоций, скрыть которые не было никакой возможности.
- Я должен буду кого-то убить? – спросил я тихо.
Он усмехнулся.
- Если бы все было так просто.
Спокойнее мне не стало.
Он смотрел на меня с сочувствием. Сочувствием?
Похоже, дела мои были плохи.
В одном имении, где мы остановились на ночлег, было замечательное озеро. Зеркальная гладь его манила меня весь вечер. Едва оказавшись в постели, наконец, нормальной постели с пуховой подушкой и периной, я понял, что не смогу уснуть, пока не схожу туда. Поднялся, снова натянул бриджи и сорочку, тихо спустился и вышел наружу.
В лунном свете озеро казалось совершенно сказочным. Высокие сосны окружали его с трех сторон, создавая на водной глади причудливые узоры. Я шагнул к воде, присел на корточки, опустил руку…
- Ледяная, - я вздрогнул и поднялся. Передо мной стоял де Лабрюйер. – Подземные источники, даже летом холодная.
- Следили за мной? – спросил строго.
- Нет, - он сцепил руки за спиной и посмотрел на полную луну. – Я здесь уже час гуляю. В столице луна кажется другой. Все кажется другим.
Я встал рядом.
- Зачем меня отправили туда?
- Я не могу сказать. Скоро сами все узнаете.
- Многообещающе, - хмыкнул.
- Если бы был иной способ избежать войны, я бы его нашел, - я посмотрел на него удивленно. Он сочувствовал мне, переживал? Раскаивался?