Оно накаляло чресла, выходя из чувствительного узелка, вокруг которого порхали пальцы синда. Легко и размеренно, но этого хватало, чтобы потерять остатки разума; бывшая стражница не удержала стон, и Орофериону пришлось накрыть ее рот ладонью. Однако глухие звуки и мерные покачивания воспитанницы разрушили и его самообладание.
Не прекращая чарующей фрикции, Владыка расстегнул ряд скрытых пуговиц на своем камзоле и дернул завязки гульфика, едва не оборвав их. А после взял руку эллет и потянул на себя, вздрагивая от нетерпения. Охваченная любовной горячкой, она даже не задумалась, что же такое горячее и твердое коснулось ее ладони; только безропотно сжала пальцы, готовая дарить наслаждение и Трандуилу.
В следующий миг его бедра задвигались, а хриплое дыхание направило воительницу, которая уже сама продолжала бесхитростные ласки, прислушиваясь к эльфу: к его вздохам, жару и прикосновениям, ставшим медленнее, эмоциональнее. Синда будто отдался Тауриэль, которой нравилась эта пылкость. Нравилась иллюзорная власть, заставляющая Орофериона тихо стонать, когда ее рука ускорялась, чаще задевая влажную головку.
Их тела сплелись и заблестели. Они подавались навстречу друг другу со слаженностью птичьих крыльев, устремленных ввысь, пока из груди рвались страстные звуки. Воительница больше не сопротивлялась — застенчивость отступила. Не вернулась, даже когда Владыка резко стянул с нее штаны и торопливо огладил ягодицы, с упоением прижимаясь к коже.
Эллет чувствовала прохладу и мягкую одежду Трандуила, который настойчиво притянул ее к себе, взяв за бедра. Час нежностей прошел, но каким бы сильным ни было желание Тауриэль, проникновение стало чересчур неожиданным. Она восприняла его разумом, а не телом, отчего нервно вцепилась в спинку лавочки, ожидая боль, как тогда…
Однако ее не последовало. Было только томящее, заполняющее ощущение чужой плоти глубоко внутри, которая забилась настолько быстро, что уже нельзя было размышлять; оставалось только хвататься за деревянные прутья и глотать воздух. Шумно. Часто. Сжимая зубы и не давая крику выдать любовников.
Ороферион рывками дергал на себя воспитанницу, толкаясь к ней и заставляя ножки лавочки звонко постукивать об пол. Стоны, копившиеся внутри, начали прорываться наружу в виде глухого рыка, сопровождаемого влажными шлепками. Спокойствие ночного сада оказалось нарушенным, что было уже не важно: кроме гула крови и неистового биения пульса в висках, эльфы думали лишь об удовольствии. Обжигающем, метавшемся, требующим еще быстрее, резче, громче… Они потакали ему, забыв об осторожности и просто ловя заветный экстаз.
Угадав его наступление, Трандуил обнял эллет и заставил выпрямиться, чтобы сжать грудь и осыпать шею беспорядочными ласками раскрытых губ. А после скользнуть руками ниже, огладить живот и вновь накрыть чувствительную точку, которая поможет не задерживаться…
***
Тауриэль убежала сразу же, как только сердце замедлило темп. Бросилась прочь, даже не взглянув на бывшего покровителя и не тратя много времени на одежду; ведь ее так мучил стыд и легкость, с которой синда получил желаемое.
Валар, как же так вышло? .. Она никогда не любила его, не желала. Что могло произойти? Неужели всему виной похоть? Но откуда она взялась в душе воительницы, лишь раз познавшей любовные утехи?
Ответов не было — было только раскаяние и настойчивые образы постыдного соития. Они упорно возвращались из глубин сознания, пока эллет торопливо шла по коридорам дворца Владыки Элронда. Окутанных темнотой, но старшим детям Илуватара и не нужно много света, что впервые за жизнь казалось прискорбным; кругом стражи, и Тауриэль оставалось лишь молиться, чтобы никто из них не задался вопросом, почему она стягивает полы котарди и где так растрепала волосы.
Кажется, путь через бесконечные залы и анфилады длился целую вечность, прежде чем воительница смогла увидеть дверь своей комнаты. Ее светлый оттенок будто горел в черным тумане коридора, высокий сводчатый потолок которого почти невозможно было рассмотреть, что в нынешнем состоянии казалось почти угрожающим.
Бывшая стражница уже почти бежала вперед, словно догоняя кого-то. Однако надежда на спокойное завершение разрушилась вместе с мужским голосом, звонко отскочившим от каменных стен:
— Тауриэль! — Линдир застал невесту врасплох, и она остановилась против своей воли. — Я искал тебя.
За спиной послышались его торопливые шаги, которые неумолимо приближались, грозя раскрыть страшную тайну. Но эллет еще верила в чудо и коротко осмотрела себя, надеясь придумать оправдание неопрятности. Тщетно: одежда порвана, а с кожи все еще не выветрилась испарина и запах чужого тела… менестрель не глуп, и поверит лишь в насилие! Но такой рассказ будет чреват последствиями, и мысли Тауриэль заглушило биение сердца, впервые за долгие годы познавшего отчаяние.
Придумать ничего связного так и не удалось, поэтому она молча бросилась вперед, хватаясь за металлическую дверную ручку, и скрылась в комнате. Щелчок замка даровал волну облегчения, словно избавившее от кошмара пробуждение. Но уже в следующий миг дверь задрожала от настойчивых ударов.
— Что случилось? — обеспокоенно спросил Линдир. — Открой!
— Нет. — Голос воительницы предательски дрогнул, а наполняющие его звенящие нотки укололи слух.
— Открой! — Трудно было понять, действительно ли менестрель встревожен. Что, если он уже знает? ..
— Тебе еще нельзя входить ко мне. — Невероятным усилием воли эллет смогла заговорить спокойно и размеренно, хотя паника из-за непонимания давила на горло.
Давила и сжимала его, ведь жених не спешил отвечать. Он затих, и Тауриэль прижалась лбом к гладкой поверхности двери, коря себя и готовясь выскочить из комнаты, чтобы броситься эльфу на шею. Ей хотелось разрыдаться, чувствуя теплые объятия, которым под силу дать хотя бы минутное успокоение. И пусть он оттолкнет ее и уйдет. Пусть откажется от свадьбы, но узнает о силе раскаяния заблудшей невесты!
— Я уже был у тебя однажды, — печальные образы неожиданно рассеял добрый голос Линдира, по-прежнему родной и любящий — он не знал.
— И чем это кончилось? — Теперь не нужно было изображать спокойствие. Напротив, от радости у воительницы затряслись руки, и она обмякла, чувствуя, как паника уходит.
Кажется, менестрель тоже расслабился и тихонько посмеялся, опираясь на дверь.
— Зачем ты искал меня?
— Владыка Элронд вновь спрашивал, уйдем ли мы в Валинор с Арвен.
— И что ты ответил?
— Пока что ничего. — Упоминание о Бессмертных землях снова изменило настроение эллет. Линдир уже говорил об этом, но она еще слишком молода, чтобы слышать Зов Валар, и каждый раз отказывалась. — Сначала я хотел поговорить об этом с тобой.
========== Глава 3 ==========
— Владыка Элронд считает, что нам нужно уплыть как можно скорее, — продолжил Линдир, заручившись молчаливым согласием невесты.
— Скорее? Но почему? — скороговоркой произнесла Тауриэль, чувствуя, как в душе нарастает тревога.