- Я тут вас освобождать пришел, а не уговаривать, так что лучше не злите меня, а шевелите ластами, пока я вам колени не прострелил, долбоебы! Ну все, достали идиоты! Считаю до трех, и кто останется в камере, тот получит пулю в башку! Раз…
А вот это сработало – рабы спешно принялись покидать свои узилища и строиться передо мной. Большинство невольников ожидаемо оказалось женского пола и было их не сказать, что шибко много – человек сорок от силы. Я дождался пока последний из невольников встал напротив меня и скривив губы сказал:
- Сейчас я сожгу ваши рабские импланты. Будет больно. Нет не так – будет очень больно! Возможно, у кого-то закипят мозги, и он сдохнет. Но ничего не поделаешь – древо свободы надо регулярно поливать кровью мучеников, а то засохнет, сука такая…
И не дожидаясь ответной реакции от души шарахнул направленным электромагнитным ударом на максимальной мощности, рассудив, что лучше спалить мозги паре-тройке неудачников, чем не выполнить обещанное. Рабы повалились на пол как кегли и замерли без движения. Что за черт, неужели я перестарался?
- Древо свободы надо поливать кровью? – недоуменно переспросила кошка.
- Да так, слышал как-то краем уха, мне понравилось - пожал плечами я.
Алексис подошла к симпатичной рыжей невольнице и приложила пальцы к шее:
- Пульс есть, но слабый! Эндрю, я не взяла адреналин, многие могут погибнуть…
- Оставь их, - отмахнулся я, - У нас нет времени реанимировать сорок человек! Кому не повезет, тому не повезет! И кстати, где Пес со своей сестрой?
- Сказал, что здесь ее нет и убежал в карцер, - фыркнула кошка, вставая с колен, - Я так поняла, что он прямо под нами на цокольном этаже.
Я изъявил желание посетить карцер, и мы спустились вниз. Карцером оказалось длинное темное помещение, заполненное многочисленными приспособлениями для причинения боли ближнему своему. Из десятков жутковатых приспособлений я узнал только дыбу. В углу пыточной я увидел Пса, красного от натуги, который пытался какой-то железякой сломать замок на ржавой решетке, вмурованной в пол.
- Босс, помоги, - просипел одноглазый, - Мне сил не хватает.
Я поспешил к нему на помощь. Прямо в полу была сделана грубая бетонная ниша, наполненную каким-то дерьмом. Дерьмом в прямом смысле этого слова – мутная грязная водичка, наполнявшая «ванную» пахла человеческими нечистотами. Решетка что закрывала ванную, была ниже уровня воды, и сквозь нее торчала тонкая трубочка, из которой вдруг послышалось отчаянное сипение, как будто кто-то пытается дышать через коктейльную трубочку. Там был замурован человек! Ну суки! Я ухватился за короткий ломик, и мы с Псом налегли на замок.
- Это у них называется «прополоскать мозги» - прохрипел одноглазый, - Я однажды провел в этой ванной тридцать шесть часов. Тридцать шесть часов агонии, в дерьме, в борьбе за каждый глоток воздуха…
Замок наконец поддался нашим усилиям и сломался. Пес хекнув от натуги отшвырнул в сторону тяжелую решетку и немедленно запустил руки прямо в нечистоты.
- Кира я пришел за тобой! Кира… Весельчак?!
Извлеченный за волосы из ванной человек точно не мог быть Кирой. Просто потому, что был мужчиной.
- Извини, что разочаровал Пёс, но я не Кира, - прохрипел раб, отплевываясь, - Киру уже неделю как продали какому-то янки.
Из Пса как будто разом воздух выпустили – он сел рядом со спасенным рабом и застонал, ударяя себя по голове:
- Опоздал! Опоздал! Опоздал!
Я глянул на часы – с момента начала операции прошло уже двадцать минут из сорока что мы запланировали на этот налет.
- Пёс, хватит страдать херней, приди в себя! У нас нет на это времени!
- А ты что еще за хрен с горы? – поинтересовался спасенный раб, который отзывался на кличку Весельчак.
- Не важно, что я за хрен и с какой горы, - ухмыльнулся я парню, - Важно, что я собираюсь с тобой сделать!
- И что же?!
- Я прямо сейчас собираюсь сделать тебе очень больно!
Реакция у раба оказалась отменная – он сразу кинулся на меня с кулаками, но я оказался быстрее и шарахнул по нему электромагнитным импульсом. Раб прилег на пол отдохнуть, а я подмигнул кошке и весело сказал:
- Ну хоть у кого-то из этой братии остались яйца, в отличии от тех овец безвольных что остались наверху! А я уж было подумал, что зря сюда пришел.
- Ну конечно, это же Весельчак, - вздохнул Пёс, вставая на ноги, - Этот парень местная легенда, за четыре года его не смогли сломать никакие пытки, а в этом карцере он можно сказать прописался – наверху его и не видели почти.