Я поймал себя на мыслях о возможных вариантах применения субмарины для налетов и грабежей и посмеялся про себя – и полугода не прошло, как я стал пиратом не по роли, а по сути.
Приятно, конечно, помечать и представить себя в роли первого в мире пирата-подводника, но подводная лодка мне нужна не для этого. Субмарина должна стать моим козырем в рукаве для финальной сцены столкновения суперзлодея Эндрю Блада «Молнии» и Стражей, и я не планировал никаких морских баталий, так что вооружать мою золотую рыбку не обязательно. Хотя и очень хочется…
- Как Синдикат контролировал перемещения субмарины? – поинтересовался я у седовласого моряка, которого, не сходя с места окрестил Михалычем.
- Никак не контролировал, - развел руками бывший капитан, - Я поначалу тоже удивлялся, но если вдуматься, то любой источник радиосигнала на борту можно засечь и отследить, так что режим радиомолчания был главным условием скрытной работы и прописан во всех инструкциях. И ведь работало – за пять лет моих походов по Карибам меня ни одна сука не засекла… до сегодняшнего дня.
Похоже на правду, хотя, конечно, далеко не факт, что на борту нет никакой закладки от Синдиката, о которой даже его капитан не в курсе. Так что я еще похожу, поищу, да.
- Ладно, братва, пора нам с вами отсюда сваливать, - обратился я к своим пиратам, - Тащите добычу на борт лодки, пора нам с вами переквалифицироваться в пиратов-подводников!
- Ты такой простой как я не знаю кто, - пробурчал Михалыч, - На подлодке ходить это вам не булки с изюмом трескать! Я четыре года учился…
- А ты нам на что? – прервал его причитания я, - Вот и учи парней! И на совесть учи, если хочешь остаться живым и на свободе!
После того как мы с ошибками, но без повреждений и потерь сумели-таки вывести субмарину из подводного дока я разделил свою команду и половину парней посообразительнее отправил на субмарине на северо-запад к брошенному нефтяному терминалу. Заодно поучаться управлять подводным кораблем – доверия к Михалычу у меня было мало.
Демонстрировать свое приобретение братве я не собирался, зачем им знать, что неугомонный Эндрю Блад опять подкинул угольков в штаны боссам Синдиката? Ясно-понятно, что рано или поздно они обо всем узнают, шила в мешке не утаить, но к тому времени меня уже не будет на Карибах.
Я поежился и вздохнул - ощущение что мое время на исходе давило на меня все сильнее и сильнее. Чуйка сработала? Может быть. Но то, что я оттоптал здесь уже все мозоли сильных мира сего до каких смог дотянуться это факт.
***
К Тортуге Нуэво Бегущий подошел на рассвете следующего дня и встающее солнце издалека подсветило многочисленные столбы дыма, поднимающиеся из города. За четыре дня что нас не было в городе что-то случилось. Что-то нехорошее.
- И никого не видно на рейде, - резюмировал Мануэль откладывая бинокль, - Ни наших нет ни чужих. Если это был Рауль, он бы отсюда не ушел. Что будем делать, кэп?!
Я с минуту поколебался. Было большое желание бросить все к чертям, развернуться и уйти на нефтяной терминал. Правда у меня в городе оставалась база, кое-какие вещи и, самое главное, пара человек из команды, которые за ней присматривали. Шмотки не жаль, но парней надо было попробовать забрать.
- Двигаем в порт! – скомандовал я, направляясь в башню рейлгана, - Что бы тут не случилось, наших надо забрать по-любому!
Судя по одобрительному взгляду Мануэля решение было принято верное. И очень похоже, что вопрос он задавал не просто так, а с целью проверки. Миллион миллионом, но такие вот проверки, вопросы с подвохом он мне подкидывал регулярно. И не хотелось даже представлять, что старый партизан выкинет, если решит, что я недостоин быть его капитаном.
Когда Бегущий осторожно вошел в порт я обнаружил «пропавшие» пиратские суда, которые были целехоньки когда четыре дня назад Бегущий выходил в море. Четыре пиратских корабля лежали на дне залива точно на том месте, где стояли на стоянке. Странные дела, если бы был морской бой, то первым делом пираты попытались бы выйти из порта на оперативный простор. А здесь такое ощущение, никто даже якорь поднять не пытался! Что черт побери произошло?! Похоже, что последние слова я произнес вслух, потому что Мануэль мне ответил: