Однажды летом мы с Лил поехали в родной город, чтобы навестить свою тётю Рейчел, и в парке развлечений я встретил свою одноклассницу из прошлой школы, я её сразу узнал: тёмные длинные волосы, тёмная кожа, присущая индусам. И она меня узнала, да так, что даже растолкала своих подруг, что-то быстро им сказав. Я понял, что и они, скорее всего, мои одноклассники. Вся толпа подскочила ко мне и начала задавать разные вопросы, на которые я не собирался отвечать. Лили ушла покупать содовую, поэтому мне пришлось терпеть этих идиотов, чтобы не разминуться с сестрой. Мне было четырнадцать, но уже тогда я довольно-таки вытянулся и стал более привлекательным. Смотря на удивлённые лица этих людей, их интерес и желание подобраться ко мне поближе, я не смог удержаться и тихо рассмеялся. Внешность – главная действующая сила в достижении целей. Не зря же говорят, что красивые люди более успешны.
– Шли бы вы нахер, – спокойно произнёс я, смакуя каждое слово. – От вашей болтовни у меня голова разболелась, заебали уже.
Их лица вытянулись, а я широко улыбнулся и помахал этим идиоткам. Они не очень-то прилично выругались, матерящиеся девушки омерзительны. Я поморщился и отвернулся, забыв о них и вновь став спокойным Нейлом. Наверное, это был тот самый момент осознания того, что все люди одинаковы, их отношение измеряется внешностью, и ничем они меня заинтересовать не могут.
Я шел домой к бабушке Вали с дополнительных занятий по русскому, обдумывая домашнюю работу и тему доклада, что мне задали в универе. Всё же, хоть я и говорил на русском языке достаточно хорошо, у меня был акцент и некоторые затруднения в грамматике и чтении. Уставший и голодный я всунул ключ в замочную скважину, но он никак не хотел открывать. Я понял, что с другой стороны вставлен ключ в замке, с обречённым вздохом нажал на кнопку звонка и прислонился к ближайшей стене. Послышались чьи-то голоса и быстрый топот, а потом дверь открыл мне совершенно незнакомый парень. Тёмные густые волосы, большие карие глаза и лягушачий рот. Он был странным, с живой и многогранной мимикой.
– Ты кто? – выдал парень, а я не смог сдержать ироничной улыбки.
– Я здесь живу, а вот кто ты? – сделал я ударение на последнем слове. Парень засмущался, когда я шагнул в квартиру, максимально близко приближаясь к нему.
– Значит, ты Нейл? – затараторил парень. – Меня зовут Дима.
Он протянул мне руку, немного отойдя, и обезоруживающе улыбнулся. Закрыв дверь, я пожал его руку и кивнул. Настроения вести светские беседы у меня абсолютно не было. Полдня отбивался от любопытных однокурсников, а потом выслушивал от «реальных» пацанов, что негоже заигрывать с какими-то куропатками. Конечно, постоять за себя я мог всегда, не просто так же носил звание капитана в школе. «Надо бы и в спортивную секцию записаться, а то от бицепсов останется только воспоминание», – подумал я.
И я совсем не заметил, как из обычного приятеля Дима стал для меня более… близким, намного ближе, чем парень Вали или даже сам Валя. А всё началось с того, что я согласился помочь Диме с английским, а он мне с русским. Сначала это выглядело нелепо, он не поддавался обучению, постоянно пытался увильнуть, а потом Дима стал без стеснения разводить меня на рассказы о моем прошлом в Америке. Конечно же, почти ничего он от меня не узнал, но было довольно забавно следить за его попытками. Мы стали переписываться в социальных сетях, как он объяснил – с целью подтянуть друг другу грамматику: Дима старался писать мне на английском, а я отвечал ему на русском. Я догадывался, что он иногда пользовался онлайн переводчиком. Дима любитель лёгких путей.
Иногда Дима встречал меня возле университета, иногда я заходил за ним в школу. Мы встречались втайне от всех тогда, когда это было возможно: ходили в кино или просто сидели в кафе. Он стал мне близок, почти как Лили, и я боялся даже подумать о том, что есть другая жизнь – без его болтовни и смешных сообщений в интернете. Бывало, меня передёргивало от мысли, что в один день всё изменится, перед глазами мелькало воспоминание: мама на больничной койке, худая и лысая от химиотерапии. Её измученная улыбка. А потом – следующим кадром – её расслабленное тело, от которого медсестры отсоединяют аппараты жизнеобеспечения.
– Что с тобой?
– Ничего, – улыбался я, и Дима сразу же продолжал вновь что-то возбуждённо рассказывать.
Мы оба чувствовали «химию» между нами, только не собирались признаваться в этом друг другу. Всё шло своим чередом, мы не торопились. Мне, если честно, плевать на мнение остальных, да и зачем другим знать о том, что я хочу сохранить в своём сердце? Это только между мной и Димой, их это не касается.
Как-то раз Дима пришел встретить меня у ворот университета. Девушки поглядывали на него с любопытством, всё-таки он симпатичный парень, но от осознания того, что они бросали на него хищные взгляды, во мне что-то начинало закипать. Он был какой-то грустный, с опущенной головой. Дима даже не заметил, как я подошел, поднял голову только тогда, когда я коснулся его плеча.
– Что-то случилось? – спросил я.
– Представляешь, – вздохнул он, – немного опоздал в садик за младшими, так родители сразу наорали на меня и назвали безответственным, словно это они каждый день мелких упаковывают, кормят, отводят, а потом ещё и забирают.
– Ну не расстраивайся, – ничего лучше придумать я не смог. У меня только Лили, она не настолько младше меня, мы погодки и похожих трудностей в детстве у нас не было.
– Обидно, – буркнул Дима. – Мелких много, а я один… Когда я хотел пойти в музыкалку, то родители причитали, что, мол, нахер оно мне сдалось, денег и так нет. А малым – дзюдо, танцы и всякая хрень. Меня как будто родили, чтобы за ними прислуживать.
Я тихо рассмеялся, легко обняв Диму за плечи, и повёл в сторону ближайшего кафе. Он как-то сразу притих, а я всё наблюдал за его обиженной мордашкой и грустными глазами. Дима особенный, я никак не мог понять, в чём именно эта особенность заключается. Он болтливый, а я таких терпеть не мог. Он постоянно отлынивал от учёбы, однако к младшим братьям и сёстрам относился очень ответственно. Зря родители так с ним, он ведь очень хороший, старается им помочь, угодить…