– Мы сейчас попьём горячего чая, а потом пойдём в боулинг.
– Ты купишь мне яблочный пирог? – оживился Дима. – А может – тирамису?
– Что попросишь, то и куплю, – кивнул я. – Только не надо вешать нос, хорошо?
– Откуда ты знаешь это выражение? – с удивлением и неким восхищением спросил Дима. – Круто быть грустным – ты всегда накормишь и утешишь.
– Ага, – фыркнул я, а потом уже тише повторил: – утешу…
Дима смутился, пожевал губу, а потом остановился и заглянул мне в лицо. Я видел в его глазах нерешительность и страх, он никак не мог сказать то, что хотел. Мне стало интересно, я в ожидании выгнул бровь и впился взглядом в светло-карие глаза, как сказал Денис – взгляд у Димы как у оленёнка.
– Ней… – Кстати, так называл меня только он, даже сестра не осмелилась бы сократить моё имя. Будто собачья кличка, но я готов потерпеть, тем более из уст Димы это звучало даже мило. – Я уже долго не могу избавиться от мысли, что ты… мне нравишься. Давай встречаться? Хотя, если ты сейчас разозлишься, дашь мне в глаз, то я пойму. Может ты и из прогрессивной, в этом плане, Америки, но возможно тебе неприятно… Господи, я слишком много болтаю, да? Ну да, я же всегда много болтаю. Прости, Ней, это было неудачно…
Я смотрел на его алеющие щеки и нервно подрагивающие губы и понимал, что ничего прекраснее в этой жизни не видел. Дима был словно ярким пятном среди всей это унылости и серости. Он что-то лепетал, краснел и стеснялся, а я, склонив голову на бок, терпеливо ждал, когда Дима придёт в себя и хоть немного успокоится. Застать его в смущенном или возбуждённом состоянии – дорого обойдётся вашим ушам и вниманию. В его рассказах всегда вырастают три, а то и больше, побочных сюжетов, поэтому иногда требуется вся концентрация и немыслимое терпение. А когда он возбуждён… О, тогда его не останавливает даже набитый битком едой рот.
– Я согласен, – ответил я, но, видимо, на меня не обратили внимания.
– Чёрт, я гей? Погоди, а у тебя много знакомых геев? Ты же не убиваешь парней, которые засматриваются на твои красивые руки и… – Дима резко остановился на полуслове и с расширенными от удивления глазами уставился на меня. Кажется, он даже дыхание задержал. – Что ты сейчас сказал?
– До того как предложил тебе войти в кафе или после? – со смешком переспросил я. В последнее время, я стал замечать, что улыбаюсь гораздо чаще, чем раньше, но только в присутствии одного конкретного лица.
– После, – брякнул Дима. Я пожал плечами и ответил:
– Сказал, что я согласен с тобой встречаться.
Знаете, я никогда не встречал человека с такой живой и искренней мимикой. Дима сначала удивился, а потом впал в ступор, затем широко улыбнулся мне. Глаза его счастливо блестели, словно он видел перед собой любимого героя из комиксов. Он удивительный, я никогда не встречал таких людей как он: искренних, добрых и любопытных. Даже его болтовня была милой и шла в бонус, пусть и не всегда желанный. Правда же, раньше мне очень хотелось заткнуть его или открутить голову, но я терпеливо ждал, когда он перестанет трепаться. Однако его болтовня вскоре стала меня успокаивать и даже расслаблять, что весьма удивительно.
***
– Я хочу, чтобы ты пошел со мной на выпускной, – заявил Дима. – Что мне там делать без тебя?
– С ума сошел? – нахмурился я. – Тебе жить надоело?
– Расслабься! – вскинул руки Дима. – Я скажу, что ты мой друг, и я просто привёл тебя познакомиться с кем-нибудь.
Мы были дома у Вали, смотрели кино и ели чипсы. Бабушка ушла к соседке, а остальные воскресный день решили погулять. Дима отказался от их предложения, сказав, что нужно присмотреть за младшими, а сам почти сразу же приехал ко мне. Не скажу, что я был против этой затеи. Чаще всего мы проводили вместе время вне дома, а очень хотелось побыть наедине, где никто бы нас не увидел. Думаю, Дима тоже разделял моё желание.
– До выпускного целый месяц, – со вздохом сказал я, зная, что не смогу ему отказать. – Ты ещё сотню раз изменишь своё решение.
Дима присел поближе, обнял меня за шею и посмотрел в глаза своим невозможным «бемби-взглядом». Он знал, что я не смогу ему отказать, когда он смотрит на меня вот так. Я сокрушенно вздохнул, закатив глаза, при этом обнял в ответ этого неугомонного парня. Дима сразу же улыбнулся и коротко поцеловал меня в губы. Из-за того, что в его доме много маленьких детей – от него всегда пахло молоком и мятной свежестью стирального порошка. Иногда его волосы пахли клубничным шампунем, и я с улыбкой вскидывал бровь, а он мне отвечал: «Заткнись, я просто перепутал флаконы в ванной». Он обижался, когда я называл его болтуном, но никогда не оставался в долгу, поэтому в некоторые дни, когда он дулся, я превращался в «сероглазое чудовище».
– А если твои одноклассницы примут твои слова к сведению? – насмешливо спросил я. – Подаришь меня, обвязав красным бантом?
– Ага, на твоём члене привяжу, – прошипел Дима недовольно. – А ещё лучше – на шее, чтоб сразу!..
Я рассмеялся, а затем поцеловал его в губы, чтобы заткнуть. Это был самый действенный способ заставить Диму замолчать, жаль, что его нельзя использовать постоянно. Он возмущённо замычал, пытаясь что-то сказать, но я углубил поцелуй, чтобы мысли о продолжении разговора вылетели у него из головы со свистом.
– Хватит, – чуть ли не хныча попросил он, прижимаясь пахом к моему бедру. У меня чуть челюсть от возбуждения не свело. Он восхитителен, а в таком состоянии перед ним просто не устоять: влажные глаза, припухшие губы, растрёпанный вид. – А если кто-нибудь придёт?
– Плевать, – прошептал я, вновь целуя Диму. С одного только взгляда я понял, что он девственник, а когда мы начали встречаться, он стал уж совсем стеснительным и неуверенным в себе. Конечно же, я старался сделать так, чтобы он чувствовал себя как можно комфортнее. Я посмотрел на настенные часы: одиннадцать тридцать. Валя должен был прийти только под вечер, а вот с бабушкой всё было неизвестно. – Идём?
Дима понял, куда и что я ему предлагаю, зарделся, но кивнул. Мы отправились в спальню, я был вполне подготовлен и понимал, что однажды это всё-таки произойдёт. А вот Дима ужасно нервничал, кусал губы и смотрел куда угодно, но только не на меня. В спальне, увидев кровать, его, кажется, накрыла самая настоящая паника. Я подошел к нему со спины и обнял, Дима испуганно вздрогнул.