– Ты красивый, болтливый правда, но идеальный… – успокаивающе говорил я. – Мне нравится в тебе абсолютно всё, я тебя хочу. Но если ты сомневаешься или ещё что-то, то я не буду настаивать.
– Это я тебе предложил, – пробурчал он, прижимая мои руки к своему животу. – Просто я немного трушу, о’кей? Ты весь такой мачо, при виде тебя все девчонки текут, а я… Даже Марина от тебя тащится.
– Эй, – недовольно произнёс я, кусая Диму за ухо. – У меня стоит, ты точно хочешь поговорить о своей сестре? Мы с тобой встречаемся, ты мне нравишься, и я хочу секса, как ни странно, именно с тобой.
– Я люблю тебя, – прошептал Дима так, словно ему не хватало воздуха.
Мы целовались, игриво кусали друг друга. Первый наш секс не был таким уж идеальным, каким любят описывать его девчонки в своих блогах. Диме было больно, когда я его растягивал. Я несколько раз хотел прекратить, но он не позволял мне этого сделать. У нас был медленный секс, я пытался доставить ему как можно больше удовольствия, шептал всякую чушь. Сам же был до безумия счастлив рядом с ним, впервые в жизни почувствовал себя живым и настоящим. Но я так и не ответил, что тоже люблю его. Не знаю почему, может быть, я испугался или не был готов, но уже тогда я любил его, считал своим. Много раз после этого я корил себя, что не произнёс эти три простых слова, чтобы он знал, что я чувствую, когда он улыбается или касается меня. Чтобы он знал, что он особенный и такой единственный у меня. Чтобы чувствовал, что я всегда буду рядом. Но я не сказал…
***
– Я не хочу уезжать, – признался я. На столе уже лежал билет домой на следующий день. Дима убедил меня в том, что два года без меня он потерпит, хоть ему и будет очень тоскливо.
– Поезжай, – нахмурился он. – Поступи в нормальный университет, тебе тут непривычно, я же вижу.
– А как же ты? – обнял я его. – Твой выпускной?
– Ты ведь будешь мне писать, а может, даже и приедешь на каникулы, – утешал меня Дима. – Просто я хочу, чтобы тебе было хорошо.
– Мне хорошо, – упрямо заявил я. Упираться было поздно, чемоданы все собраны. Дима сидел на одном из них, обмахиваясь газетой. Погода стояла довольно жаркая, а он просто ненавидел потеть.
– Не расстраивай меня, – произнёс он, поднимаясь и отстраняясь от меня. – У меня будет стимул копить на билеты до Америки!
Он всегда улыбался открыто, сверкая своими белоснежными ровными зубами. Я не удержался и повалил его на свою кровать, придавив сверху. Плевать, что бабушка Вали в соседней комнате, плевать, что нас может увидеть Лил. Дима возмущённо засопел, но вырываться не спешил.
– Поезжай, – спокойно сказал Дима с лёгкой улыбкой, гладя мои скулы пальцами. – Если ты уедешь, я не стану любить тебя меньше.
«Словно навсегда прощаемся», – подумал я тогда, глядя в карие глаза. Он смотрел на меня с нежностью. Кто-то такой взгляд может назвать «глупо-влюблённый», однако если ты этого человека любишь, то этот взгляд кажется тебе самым лучшим на свете.
Мы решили не прощаться в аэропорту, Дима отправил мне сообщение перед самым отлётом, пожелал лёгкого пути. Уже на регистрации я написал ему: «Как прилечу, сразу напишу тебе. Скучаю». А он ответил мне: «Не скучай :) я же люблю тебя». Снова он признался мне в любви, а я… Но я слукавлю, если скажу, что мне не было безумно приятно. Сжав телефон в ладони, я слегка улыбнулся, что не скрылось от глаз сестры. Она, кажется, сразу поняла, что мы с Димой вместе, но благоразумно молчала.
– Светишься как начищенный чайник, – фыркнула она.
– А ты не завидуй.
– Оставляешь его одного, не боишься, что он тебя забудет?
– Нет, – коротко ответил я. Лили лишь кивнула, что-то решив для себя, и больше мы об этом не говорили.
День, второй, третий…
Дима не отвечал на сообщения, не отвечал на звонки. В социальные сети он тоже не заходил, я начал беспокоиться. Первым делом я позвонил Денису, но и его телефон был отключен. На четвёртый день я не выдержал и позвонил на домашний Димы. Ответила одна из его сестёр, а на вопрос: «Где Дима?» - горько расплакалась. Телефон взял кто-то постарше, я перебрал всех его младших в голове и решил, что это, наверное, Марина.
– Нейл, это ты? – спросила девочка. Несколько раз мы с Димой брали её с собой в кафе после уроков танцев, поэтому с ней я более-менее был знаком.
– Марина? Что-то с Димой случилось, да? – торопливо спросил я.
– Дима в аварию попал, – с дрожью в голосе ответила девочка, и мой мир перевернулся. Я стоял посреди гостиной с телефоном в руках и чуть не рухнул прямо на небольшой журнальный столик. – Ты лучше Жанне позвони… Она всё знает, нам ничего толком не говорят.
– Спасибо… – прохрипел я, отключая звонок. – Да… Жанна. Как я мог забыть?
Откопал в памяти телефона номер одноклассницы Димы, дрожащими пальцами еле попадая в нужные кнопки. Меня мелко трясло, словно от холода. Слава Богу, никого дома не было, иначе не избежал бы допроса. После недолгого гудка раздался усталый женский голос.
– Да?
– Жанна, это Нейл. Что с Димой? – быстро проговорил я, срываясь на более высокий тон.
– Он… – девушка всхлипнула, будто её кто-то душил. – Он под машину попал, сейчас в коме лежит ни живой ни мёртвый. Приезжай, пожалуйста, если сможешь. Он ещё когда сознание не потерял – всё тебя звал… Все, кому рассказываю, не верят, говорят, что он сразу отключился, но я же слышала!
– Успокойся, – не своим голосом произнёс я. – Скоро прилечу, подожди, хорошо? Я тебе ещё позвоню, будь на связи, если что-то… то сразу звони мне, ладно?
Всё было словно в тумане и только слова, сказанные Жанной, крутились в голове: «ни живой ни мёртвый», «тебя звал». Меня словно оглушило в тот момент, я почти ничего не помню из-за суеты и беспокойства. Купил билет на ближайший рейс и начал быстрые сборы, отец был очень недоволен. Он ругался со мной, всячески останавливал, потом пытался разузнать, что случилось. И только бабушка Вали сказала:
– Что вы пристали к парню? Едет, значит надо! – Я проникся к этой женщине таким уважением, только она и Лили поняли, что мне это необходимо.