— Не тяните уж, говорите что предлагаете, — поторопил и Государь, подкручивая по привычке лихой гусарский ус.
— Научную экспедицию к Антарктике силами Русского Императорского флота! — торжественно заключил Самохвалов.
— Так времени мало. Конец апреля уже, — засомневался Брусилов. — Успеем?
— Запамятовали вы, Алексей Алексеевич, привыкнув в северном полушарии воевать, — просветил Император своего Военного министра. — В Антарктике зима только начинается. А подготовить, оборудовать по-научному корабли — времени в достатке, чтобы в ноябре достигнуть Земли Виктории. Опять же, на следующий год празднуем столетие похода Фаддея Беллинсгаузена и Михаила Лазарева, Антарктиду открывших.
Некоторое смущение накрыло беседку. Как можно говорить об открытии, если материк был уже на карте начала XVI века? Но и подвиг русских путешественников грешно умалять. Они первыми Антарктиду обогнули, составили карту побережья, несравнимо более точную, нежели турецкая. Даже если и плавали к южной земле, открыв её раньше, то со временем она забылась и тем самым «закрылась», оттого русским морякам не зазорно носить имя открывателей.
— Если высокие собравшиеся лица не против, я предложил бы вам ознакомиться с предварительными набросками.
Смета Самохвалова на подготовку экспедиции, составленная с учётом похода надводного корабля средней тонажности и оборудования субмарины для гидрографических изысканий, выглядела солидно. Но он не учёл флотских масштабов.
— Нужен авианосец, — предложил Колчак — «Морской Витязь» всем хорош, но гнать его к Антарктиде через всю планету вряд ли разумно. А как иначе обследовать Антарктику с воздуха?
— Вы рассчитывайте заметить следы гиперборейцев с высоты? — развеселился старый энтузиаст.
— По чести говоря, я не представляю, что мы там увидим, — парировал адмирал. — Но раз участвует флот, он обязан быть во всеоружии.
Он не упомянул, что столетием назад русские полярники ходили к Антарктиде всего-навсего на двух шлюпах.
— Я с вами, гспда! — решительно вклинился Врангель, и Брусилов не успел остановить бравого генерала. — В англичан нельзя, так пингвинов с танка постреляю.
— Окститесь, Пётр Николаевич, — осадил его Государь. — Не гоже по Антарктике ездить на танке. А ваши таланты и дома нужны.
Глава 3
В Антарктиду
Учебно-исследовательское предприятие невозможно обставить с сохранением военной тайны, как боевую операцию. Тем паче освещаемую в газетах как торжественное предприятие, приуроченное к столетию первого русского похода на крайний Юг и приготавливаемую с юбилейным масштабом.
Императорский флот выделил линейный крейсер «Адмирал Макаров», авианосец и вспомогательное транспортное судно, а одна из двух малых паровых субмарин за лето было перестроена в научно-опытовое судно. Ей полностью заменили рубку. Ранее заполняемая водой при погружении, она теперь включилась в объём прочного корпуса, на передней стенке появился иллюминатор и прожектор, для боевого корабля бессмысленные, вдобавок — сократившие максимально безопасную глубину. Пара носовых торпедных аппаратов, из которых успели хорошо если по разу выстрелить, была снята, на их месте появилась мудрёная установка из электрических машин.
Наконец, адмирал Колчак, чуя нездоровый интерес к грядущей эпопее, приказал скрытно выйти в море боевой подводной лодке океанского класса в две тысячи тонн, никак не афишируя её связь с антарктическим конвоем. Отчалив из Владивостока, она взяла курс на юг. Экипажу было озвучено, что предстоит редкой сложности и продолжительности рейс через Индийский океан, вокруг Африки и на базу Императорского флота в Средиземноморье. Чрезвычайно объёмистый пакет капитан «Борея» вскрыл лишь у корейских берегов и, сдержанно ругнувшись, созвал офицеров, штурману же вручил набор карт для прокладывания курса в Антарктику.
В газетах острили, ехидно комментируя изрядно дорогой вояж боевых кораблей и во всеоружии: пингвинов воевать собрались? Бить торпедами кашалотов? Хуже, что неподдельный интерес проявил и Берлин. Кайзер прислал личное письмо Александру Четвёртому, предлагая включить германские корабли в экспедицию и отправить на борт «Макарова» германских специалистов.
Самохвалов, специально вызванный в Гатчину, чтобы ознакомиться с перепиской августейших персон, обеспокоился не на шутку.
— Александр Михайлович, извольте обратить внимание: в их списке Вольф Шпеер, он со мной в Константинополе был.