Они разработали программу разделения Чехословакии, а устав, то есть конституция переходного периода, был подготовлен министром иностранных дел Чехословацкой Федеративной Республики. Это тоже не случайно — человек проверяется в переломные моменты. Министр иностранных дел трудился не на благо, а на раздел Чехословакии и работал в «Искре» в составе какой-то группы «подводников» из Карловых Вар.
Много таких конкретных вещей, деталей, но это не мелочи: если из них составить мозаику, получим полную картину, а потом самый финал, очень яркий и четкий — Москва, к сожалению, сыграла роль главного архитектора и руководителя развала социализма, социалистического Содружества и перспективы. Поэтому сейчас должна вестись борьба не за обновление социализма завтра, а за формирование переходного периода, в котором начнется возрождение коммунистов, потому что во влиянии на процессы равных им нет.
В августе 91-го года, когда в Москве проходили известные события, связанные с ГКЧП, я их встретил с огромной, огромной надеждой. Верил, что это выступление позитивно, товарищи наведут порядок, и все будет хорошо. Я это чувствовал уже по тому, что в тюрьме все полицейские, тюремщики ко мне стали относиться предупредительно, хорошо. А в Праге все эти Гавелы тогда притихли и молчали, никто не знал, чем это кончится, еще был шанс сделать поворот. Если бы в СССР удалось отстоять социализм, это бы произошло во всех социалистических странах. Заявления о ликвидации Варшавского Договора были бы аннулированы, антиконституционные меры в законодательствах стран-союзниц были бы устранены, и начался бы очень позитивный процесс укрепления Социалистического Содружества.
К сожалению, этого не случилось.
— Вы уверены сейчас, на этом этапе, что будущее, несмотря на наше временное поражение, и в Чехословакии, и у нас за социализмом?
— Если я бы не был уверен, я бы не вел с вами разговор, я бы не был здесь в Пхеньяне, и не делал бы того, что делаю. Я уверен в этом. Я уверен не только потому, что верю в наше дело, но я уверен на основе объективных законов. Логика очень четкая: когда капитал угрожает нормальному человеку, напряжение растет, и это чувствует каждый. Сейчас вопрос другой: что делать, чтобы эти объективные процессы набрали скорость. Этот вопрос сложный, потому что, к сожалению, в мире нет крепких центров, которые могли бы в международном масштабе содействовать ускорению процессов. Китай — это Китай. Хорошие товарищи здесь, в КНДР, они делу социализма в огромной степени помогают самим фактом существования страны, тем, что им удалось преодолеть все трудности и обеспечить не только развитие, но и оборону страны. Куба держится — это тоже хорошо. Но с точки зрения международной, для того, чтобы мы могли сказать, что процесс обновления социализма открыл свой первый этап, я думаю, должны произойти главные изменения в первой стране социализма — в Советском Союзе. Произойдет революционное обновление Советского Союза — это может очень сильно помочь всем нам в других странах.
Наш разговор мы начали с Бжезинского. Он хорошо знал, что если не будет Москвы, не будет Советского Союза, то вопрос уничтожения социализма в Центральной Европе — это только вопрос времени. Потому что был разделенный мир: за спиной — реставрация капитализма, с другой стороны — Запад, настоящий капитализм в развитии, а между ними — Содружество социалистических стран. Уничтожение Содружества было только вопросом времени. Однако некоторые товарищи говорили мне в Москве: «Если бы вы в то время что-нибудь сделали, это бы и нам помогло». Но это уже немного софистский подход: когда бы, где бы, если бы и т.д. На этом уровне я не хочу вести беседу.
Я думаю, все хорошо понимают, что первая страна социализма должна, просто обязана возглавить процесс обновления социализмаи таким путем немножко улучшить свою позицию перед всем миром. Потому что все случившееся мы восприняли так, что Советский Союз обманул нас. В Африке и других странах у людей нет возможности анализировать произошедшее, поэтому у них четкое убеждение: их обманули из Москвы. Думаю, так считают и в Аддис-Абебе, и в Могадише, и в Луанде, и в Гаване, и так далее.
Интересная деталь: когда Путин в прошлом году был в Гаване, он с Фиделем обсуждал вопрос долга Кубы России. Но долг-то был Советскому Союзу, а не тем, кто сейчас реставрирует капитализм и пытается получить деньги, к которым они не имеют никакого отношения. Мне очень понравилось, что Фидель Кастро сказал Путину: «Вы знаете, мы не будем это обсуждать, потому что мы от развала Советского Союза потеряли больше, чем какой-то долг». Это очень принципиальное заявление. Мы, коммунисты, трудящиеся всего мира, действительно потеряли больше, чем они. И это обязывает нас вернуть утраченное. Во имя наших народов. Во имя будущего всей планеты.