Черная жила в большой двухкомнатной квартире, доставшейся ей от родителей. Несмотря на ультрасовременную обстановку здесь веяло некой древностью. Мелкие с виду незначительные детали интерьера говорили, что в этой квартире проживало не одно поколение Марининых предков.
Она пригласила его в гостиную и предложила вина.
После первого бокала Введенский разговорился.
-Вчера я спросил о вас у Капылевича.
-И что же?
-Он сказал, что ваши родители были известными учеными... Оказалось, я даже знал вашего отца, когда был студентом.
-Да он прав. Наверное, в то время он был, как и вы, профессором, - вспомнив родителей, Марина ненадолго замолчала. - Папа с мамой погибли в автокатастрофе, когда мне было девятнадцать.
-Извините, я не хотел вас обидеть.
-Ничего, все нормально.
Интересно, кто из нас кого допрашивает? Такое впечатление, что мы поменялись ролями.
-И как же вас угораздило попасть в интербез? - спросил профессор.
-Когда я заканчивала университет, как раз объявили очередной набор. Я подала заявление, прошла конкурс, и мне предложили должность...
-Да нет, я не об этом. Почему вы туда пошли?
-Я могла бы сказать, что из-за денег или из-за карьеры, - она задумалась. - Нет, все-таки из-за идеи. Знаете, в то время, когда погибли родители, проходило это странное дело...
-Так называемое «дело экстрасенсов», - подсказал Введенский.
-Да-да. Были даже слухи, что мои родители замешаны, и что автокатастрофа случилась неспроста. В общем, мне захотелось докопаться до правды. Вероятно, это одна из главных причин, почему я стала работать в интербезе.
-И что же? Вы докопались до этой самой правды? - с изрядной долей скепсиса спросил Введенский.
-На счет родителей - нет.
-А в общем?
-Нет, - на удивление легко сказала Марина. Хотя еще некоторое время назад доказывала бы с пеной у рта, что трудиться во благо всего человечества, защищая это самое человечество от пришельцев.
-Значит, мы вернулись к тому же от чего ушли, к деньгам и карьере? - профессор обескуражил Марину. Вместо того чтобы раскрутить Введенского на откровенность, она сама очутилась в собственной искусной ловушке. И была готова чуть ли не расплакаться у него груди, изливая все наболевшее.
-Не все еще потеряно. Когда-нибудь я докопаюсь до правды, и мы сумеем одолеть пришельцев, - через силу улыбнувшись, произнесла она, пытаясь вырваться из порочного круга переживаний, которые всколыхнул в ее душе Введенский.
Да, события разворачивались по плану. Введенский вел себя раскованнее, и обстановка стала разряжаться. Но между тем Марина чувствовала, что теряет контроль над ситуацией. Если она сейчас не возьмет себя в руки, то непонятно чем все закончится. Или же наоборот, закончится именно тем, чего она хочет на самом деле и до сих пор скрывает от себя под грудой «логичных» причин?! Она вдруг осознала, что профессор напоминает ей отца, которого она так любила! Так что выдумки на счет его подозрительности - не более чем повод. Марину интересовала вовсе не правда, а сам Введенский...
Ошеломленная этим открытием она застыла с пустым бокалом в руке.
-Вы, кажется, хотели у меня что-то узнать? - голос профессора заставил ее придти в себя.
-Ах да, узнать...- Марина налила себе второй бокал. - Хотите еще?
-Спасибо не надо. Вы говорили о «консультации»...
-Это может подождать. Не хотите что-нибудь перекусить?
-Ну, я даже не знаю...
Марина видела, что хочет.
-Я пойду приготовлю, у меня там есть салат и все такое. Подождите немного.
Она быстро сбегала на кухню, достала из холодильника заранее приготовленные холодные закуски и принесла их в гостиную.
-Так быстро?! - удивился Введенский.
Он немедля накинулся на еду. И Марина подумала, что из-за этой чертовой работы совсем забыла, как обращаться с мужиком. Прежде всего, нужно дать ему поесть, особенно если он целый день был на работе.
-Что у вас, Марина, за странная должность? Старший аналитик по научному контролю?
-Поначалу я сама удивилась. Если говорить официальным языком, то мое дело - это мониторинг тенденции научного мира. Моя задача вовремя обнаруживать и пресекать вредные.
-А что подразумевается под «вредными тенденциями»? Знаете, при Сталине в нашей стране считали кибернетику и генетику вредными науками...
-Не путайте, Антон Петрович. Это разные вещи. Сейчас речь идет о выживании человека как вида. Даже любое ложное научное течение, внедренное чужими, может привести нас к краху.
-Это все пропаганда. А в реальности не за что убит сын нашего директора. Как вы можете верить во всю эту чушь!?
Он снова пытается подставить мне подножку. Ну ладно, держитесь, профессор! Я вам просто так не дамся.