Он же горгонид, — напомнил я себе. — Эти ребята просто не понимают метафор.
— Постараюсь не забыть, — вслух сказал я. — Итак…
— До первой игры регламентом предусмотрены две тренировки, — сообщил Одиссей. — Одна состоится в спортивном зале под стадионом, вторая — непосредственно на поле. График очень плотный, потренироваться должны успеть все шестнадцать команд.
В сутках Благора тридцать часов, — припомнил я. — Также, как в Сан-Инферно. Должны успеть.
— Когда первая? — деловито спросил я.
— Наша очередь через два часа, после команды Заковии. Медальон подаст сигнал и укажет дорогу.
— Как предусмотрительно, — свой я сунул в карман олимпийки. И сейчас, нащупав круглую каменную лепёшку, почему-то почувствовал себя неуютно.
«Большой брат следит за тобой», — вспомнилось совершенно не к месту.
— Ну и что? — спросил я. — Встретимся через два часа?
— Предлагаю потратить предварительное время на ознакомление с личным составом, тренер, — ну и формулировочка. Аж завидно, мать его за ногу. — Я узнал о своём назначении перед самым отбытием, и не имел этой возможности ранее.
— Значит, нас уже двое, — буркнул я себе под нос. Чёрт бы побрал этого Макса.
Вы никогда не были в военкомате?
Прямо дежа-вю.
Я только что получил повестку, и среди толпы таких же робких, прыщавых, бритых наголо юнцов чувствую себя зыбко и потерянно.
Зато Одиссей — в своей стихии.
Каждого «новобранца» он оценивает чётко, по-военному, с первого взгляда.
Физическая подготовка, сообразительность, способность к творческому мышлению, к беспрекословному подчинению приказам…
В отдельную колонку он вносит тех, кто когда-либо проходил военную службу.
В ещё более отдельную — тех, кто служил под его началом.
Вот краткий пример.
Мы с Одиссеем сидим за столом, я чувствую себя ребёнком на детском стульчике — высоком табурете, предназначенном для людей.
Входит Гефест.
Сразу вытягивается в струнку и отдаёт честь. Одиссея он ест глазами, как голодная кошка — рыбу.
— Имя, — негромко бросает Одиссей.
— Гефест, сэр. Служил под вашим началом, сэр. Кампании с восьмой по двенадцатую включительно. Сэр.
— Звание.
— Демобилизовался в звании полковника, сэр. Награды: пурпурная звезда первой категории и два львиных сердца.
Одиссей кивает и с каменным лицом делает пометочку в блокнотике.
Следующий.
— Капрал Андромеда, сэр. Войска особого назначения. Дикие Росомахи, сэр.
У Одиссея на миг смягчается лицо…
— Рад снова служить с тобой, капрал.
Очередная пометочка.
— Это честь для меня, сэр.
Следующий.
— Автандил, сэр. Второй мотопехотный батальон, взятие Чёрта-на Куличках. Демобилизовался в звании капитана, сэр.
Одиссей щурится. Такое чувство, что он усиленно роется в памяти.
— Чёрт-на Куличках… — повторяет он. — На чьей стороне воевали, капитан?
— На стороне Бледных, сэр.
— Под началом архистратига Михаила, — кивает Одиссей, и делает пометочку — в другой список.
Следующий.
Тарара от страха сделался сплошь зелёным, зато Гортензий, зелёный от природы, пожелтел, как ананасовый мусс. И с таким же запахом.
Зебрина попыталась разговаривать с Одиссеем по-свойски, что-то там о ресторанах.
Тот её осадил.
Вежливо пообещал, что о кухне они обязательно побеседуют — после окончания военной кампании, разумеется…
А пока, рядовой Коломбо, руки по швам, подбородок вперёд и почётче печатайте шаг.
Как ни странно, Зебрина подчинилась.
Успела мне подмигнуть и независимо шмыгнуть носом, но в общем и целом…
По-моему, для неё это всё — не более, чем весёлая игра. Пускай так и остаётся.
Дендроид Фома, минотавры Фархад и Шаддам, три ангела: Автандил, Гавриил и Азраил; четыре горгонида, включая Лолу, капитана команды, и — октапоид Силантий — это были ребята из Сынов Анархии.
Заодно и познакомились.
— Многовато новобранцев, — заключил Одиссей. — У остальных гораздо меньше.
— Длинная будет скамейка запасных, — задумчиво сказал я. — Хорошо, что по этому поводу нет чётких правил.
— Ну… тогда всё? — Одиссей захлопнул свою книжечку. — Идём смотреть на ребят в деле?
— Остался ещё один, — я соскочил со стула, обошел стол, встал на вытяжку и гаркнул: