— Любишь похороны? — спросил я зловещим шепотом.
— Э… Нет. Не сказал бы, — Макс задрыгал ногами и я поставил его на место.
— Тогда беги за пиццей.
— Но…
— Шустрее. Перерыв всего двадцать минут.
— Дожили, — Макс тяжело вздохнул и потрусил по коридору. — Владелец команды должен бегать за пиццей.
— Эй, Макс!
— Что, про пикули забыл? Или заварных пирожинок захотелось?
— Выпить есть?
— Что, прям щас? — казалось, его поразила молния.
— Да.
— О. Ну есть. Вот, держи… — и он перебросил мне фляжку.
Я опрокинул её в себя, не глядя, не заботясь о том, что было внутри. И вылакал всю, до последней капли. А потом вежливо вернул пустую тару владельцу.
— Спасибо.
И вновь толкнул дверь в раздевалку.
— Автандил!
— Тренер, я не виноват. Это же серафим, я не мог…
— Заткнись. Что ты там говорил о военной медицине?
Глава 19
— Возьмите вот это в зубы, тренер.
Ангел протянул кожаный ремешок, на таком обычно правят бритву.
— Я тебе что, лошадь? — фыркнув, я отбросил ремешок подальше.
Меня усадили на лавку. Ногу пришлось вытянуть, а штанину Автандил просто разорвал.
Глянув разок на колено, я отвернулся.
Ну его в жопу.
Так хреново нога не выглядела даже тогда, когда я сломал её в первый раз.
— Я буду здесь, тренер, — троглодит трогательно вцепился обеими лапками в мою руку.
— Спасибо, Тарара. Ты настоящий Пятачок.
Ящероид пошел розовыми и желтыми полосками, как карамелька.
— Знаменитая Райская военно-полевая магия, — прогудел над ухом Фархад. — А ну, ребята, навались!
Двое горгонид придавили к лавке больную ногу, минотавр положил пудовые ладони мне на плечи, кто-то ещё схватил меня поперёк туловища…
— Эй, вы что, совсем охренели?
Чувствовал себя, как хряк перед кастрацией.
— Если б вы согласились на операцию вчера, — мягко улыбнулся Автандил. — Было бы гораздо проще. А теперь, тренер, будьте любезны: не шевелитесь.
Он растопырил пальцы на правой руке, ногти принялись удлиняться, приобрели металлический блеск и заострились, как скальпели.
— Дышите ровно, тренер.
И он с размаху вогнал скальпели мне в колено.
Как я не заорал — сам не знаю. Скорее всего, от боли меня просто парализовало, всего целиком.
Вдох…
Боль накатывала волнами, я ощущал её всем телом, каждой клеточкой.
Вдох…
Бросив неосторожный взгляд на ногу, я не поверил своим глазам: когти-скальпели ушли в колено целиком. Кожа, мускулы, связки — всё это плавилось, текло, булькало, как кастрюля с супом…
Внезапно я ощутил такой жар, словно меня сунули в кипяток. Казалось, нога обуглилась по самые помидоры.
И сквозь этот ад я всё время ощущал сухие прикосновения лапок Тарары.
Через эти прикосновения в меня вливались всё новые силы. Каждый раз, когда я думал: капец. Больше не выдержу…
От троглодита поступал новый заряд энергии, и я продолжал дышать.
— Всё. Я закончил.
Слова Автандила не сразу пробились сквозь мутную пелену боли, затопившую сознание.
— Ну и как? Операция прошла успешно? — выдавил я, зажмурившись.
Было страшно даже подумать о том, чтобы открыть глаза и посмотреть, что там осталось от моей ноги.
— Можете встать, тренер. Только осторожно. Мышцы получили сильный шок, и теперь должны адаптироваться к новым условиям.
— Эй, кто-нибудь, дайте выпить.
— У нас только минералка.
— Минералка подойдёт, — в горле перекатывался сохлый язык, а гланды превратились в две сморщенные горошинки.
Мне протянули бутылку и я взял её, одной рукой. За вторую всё ещё цеплялся троглодит… Сорвал крышку зубами и опрокинул бутылку в рот.
Напившись, почувствовал себя почти живым.
Осторожно высвободил руку…
— Спасибо, Тарара. Ты мне очень помог.
— Правда, тренер? — круглые глазки смотрели на меня с восхищением и восторгом.
— Век воли не видать, — побожился я и на мгновение прижал троглодита к груди.
Тот, от избытка чувств, застучал по полу хвостом.
Поставив пустую бутылку на лавку, я поднялся. Опираться на ногу было всё ещё страшно, но судя по всему, колено справлялось неплохо.
— Спасибо, — сказал я с чувством, обращаясь к Автандилу. — С меня поляна.