А значит, одна вторая будет выглядеть так:
Сыны Задницы — Теночли
Благор Инк — Троглодитус Реалус.
Какая ирония! Наши хозяева драконы находятся с троглодитами хоть и в дальнем, но родстве, что даёт нам двойной повод для ставок! Интересно: что скажет по этому поводу тётя Вольпухсия?..
А нам, дорогой мой читатель, остаётся ждать следующего захватывающего матча, который состоится через два дня.
Ну а теперь — два слова о моём таинственном, леденящем кровь и наводящем ужас журналистском расследовании!
Уточняю: леденю кровь и наводю ужас на того, кто не хочет сообщать мне интересующие меня новости.
Например, на менеджера Сынов Задницы Ника, который вдруг, внезапно потолстел, а потом также внезапно похудел — и при этом никак не хочет сознаваться, куда он подевал икону стиля Лилит Орловскую…
Ты заметил, как я тонко и деликатно обыграл версию того, что Ник попросту съел соратницу и конкурентку — поэтому и набрал в весе, всё логично. А потом переварил — и вернулся к привычной норме…
Но тссс!.. Это секрет. Я ещё никому не сообщал своего сногсшибательного, гениального открытия, лучше подожду, приберегу его на крайний случай, когда придётся надавить на Безумного Макса с целью отчуждения в пользу меня, любимого, пятидесяти одного процента стрипклуба «Чистилище».
И ты пока молчи, мой проницательный и хитроумный читатель, а если будут догадки, куда ещё могла подеваться мадемуазель Орловская — держи их при себе и не порть мне малину.
— Ну? тебе удалось что-нибудь… разнюхать?
Арена опустела.
Матч закончился, зрители разлетелись, и даже уборщики — такие же сиреневые цыплята, что и у нас, — разошлись, собрав свои совочки, венички и грабельки.
Макс достал фляжку, сделал глоток и передал мне.
— Не, — я оттолкнул его руку. — Правила есть правила.
— Томатный сок, — пояснил он. Я недоверчиво хмыкнул. — С текилой. Это почти что и не считается. Так, лёгкий завтрак.
— Посадишь ты себе печень.
— Новую отращу.
Я покачал головой.
— А разнюхать пока удалось немного, — вздохнул Макс.
— Что, насморк?
— Драконы.
— В смысле?
— В том смысле, что на матч они заявились, обвешанные золотом буквально вместо чешуи, — яростно прорычал Макс. — Ярмарка тщеславия, забодай их комар. Артефакты, талисманы, побрякушки, безделушки… Да стадион ДО СИХ ПОР пахнет, как пиратский сундук с сокровищами. Надо подождать.
— Послезавтра играем с Теночли, — напомнил я.
— Да знаю я, знаю.
— И если проиграем…
— ДА ЗНАЮ Я.
— Извини. Мандраж после матча.
— Я ж говорю: выпей, — он опять протянул мне фляжку.
В зобу дыханье спёрло.
— Не, — я оттолкнул его руку ещё более решительно. — Неохота превращаться в… тебя.
— Понимаю, — усмехнулся Макс. — Знал бы ты, каково это…
— Расскажешь — узнаю.
Он посмотрел как-то недоверчиво.
— А тебе и вправду интересно?
Я дёрнул плечом.
Как ему сказать…
— Назвался груздём.
— А, ты имеешь в виду, что мы же друзья. А друзья для того и нужны, чтоб…
— Чтоб бухать вместе, — оборвал я. — Говори уже, что там накипело.
— Зебрина быкует, — пожал плечами Макс. — Считает, что я манкирую святыми обязанностями любимого парня. Киношка, цветочки и всё такое.
— Значит, мало тренируется. Сделаем.
— Ух ты. Спасибо… Ну, а ещё, как ты знаешь, дедулин жезл. Лилит, опять же. Эмбарго на вывоз золота из Заковии, нота протеста Благора по поводу заковианского эмбарго… А я, если что, на минуточку, генеральный директор золотодобывающей компании, несу колоссальные убытки. Да и дедуля давит. И Золтан тоже — ну, король Заковии. Что ещё? Ах да. Кэсси сообщила, что барон Оямацуи нанял межизмеренческих киллеров — наше с тобой появление в Лимбе произвело настоящий фурор. Потом: если «Сыны Задницы» проиграют Игры, мне лучше не встречаться с доном Коломбо, да и донья Карлотта, подозреваю, канноли мне больше не даст… А если выиграют — дедуля обещал депортировать меня куда-подальше без права переписки. Как вишенка на торте — МЗЧ. Они тоже создали свою футбольную команду, в мою честь, разумеется, и хотят, чтобы я стал почётным тренером.
— МЗЧ?
— Маленькие Зелёные Человечки.
— Брешешь.
— К сожалению, нет.
Я помотал головой.
— Да, мне бы твои заботы…
— Как думаешь, с Теночли у нас шансы есть? — вдруг переключился Макс.
Походу, ему стало легче, когда выговорился.