— Вот почему Кларисса так легко рассталась с кулоном, — констатировал Макс.
— Легко? — я стряхнул пыль с рукавов олимпийки. — Да она же стрясла с тебя кучу денег.
— В перспективе, — спокойно кивнул Макс. — Если продажи золота когда-либо возобновятся.
— Ну… — я растерялся. — Не будете же вы копить его вечно.
— Лет сто — как минимум, — мстительно улыбнулся Макс. — Король Золтан хочет поднять магический потенциал населения на новый уровень. А для магии…
— Нужны запасы золота.
— Красава! Начинаешь рубить фишку, — похвалил Макс.
— Секу помаленьку.
Щеки сделались горячими. Почему-то похвала Макса была мне приятна.
— И даже не сказал «Иди в жопу».
— Это подразумевалось, — прорычал я. — Разумеется.
Макс попытался протиснуться между двумя бумажными башнями. Те угрожающе зашатались, с вершин сорвались новые клубы пыли.
Где-то в глубине кучи раздались громкое шебуршание и писк.
— Если они обрушатся, — тихо сказал я. — То погребут нас заживо.
— Я могу дыхнуть огнём.
— Отличный способ отыскать информацию. Гриф «совершенно секретно. Перед прочтением сжечь»…
— Цитатами балуешься? — ядовито осведомился Макс.
— Иди в жопу.
— Ой, прекращай, ладно? Как-то уже не верю.
Я осторожно потыкал пальцем в одну из бумажных груд.
— Ладно, что будем делать?
— Возвращаться, — Макс пожал плечами и повернулся к выходу. — Ясный перец, архив — пустой номер. Да честно говоря, я сильно и не рассчитывал.
— Что, просто сдашься? — я был шокирован. — Значит, четырёхчасовой полёт на твоём загривке — псу под хвост?
— Ещё чего, — фыркнул Макс. — Отправлю сюда Роймогила. Эльфы обожают ковыряться в архивах. Причём, чем пыльнее и запутанней — тем лучше. К тому же, мне и вправду нужна историческая справка по поводу эмбарго.
— Это может занять не один месяц, — я вновь оглядел горы бумаг и мысленно содрогнулся. — У нас нет столько времени.
— На то он и Роймогил, чтобы рыть, — философски вздохнул Макс. — Переправлю его сюда порталом… А сам, пока суд да дело, могу расспросить дедулю.
— А вот это неплохая мысль, — я приободрился. — Знаешь, старички ведь любят дела минувших дней. Преданья старины глубокой.
Макс посмотрел на меня с неодобрением.
— Слушай, ну это уже перебор. Ты же сам говорил: два класса, три коридора…
— Мой дед был астрономом, понял? — я не выдержал и закатил глаза. — Конечно, я всё детство провёл в коридорах. Обсерватории. А там, в общем-то, больше и делать нечего, кроме как читать.
— Товарищ по несчастью, значит, — кивнул Макс. — А знаешь: ты мне сразу понравился.
— Это чем?
— Второе дно, — пояснил он, открывая портал. — Так всегда интереснее.
Уховёртка не подвела.
Когда мы с Максом ввалились в мою комнату, Одиссей как раз разбирал вещи.
Рядом, на моей кровати, сидела Лолита. При виде нас она вскочила, но Макс махнул рукой.
— Вольно, солдат. Это вы нас извините: даже не постучались. Привет, Одиссей! Как сам?
Горгонид отдал молчаливый салют и понёс в ванную бритвенные принадлежности.
Я содрогнулся.
Одиссей брился опасной бритвой. Размером с саблю. Как-то я случайно уронил на её лезвие кусок мыла…
— Оторва, что происходит? — бесцеремонно спросила Лолита. — Где тебя всё время носит? Тренер, он много пил в последнее время?
Макс закатил глаза.
— Лола, душа моя, не позорь меня перед пацанами, а? Прямо дражайшая супруга, ни дать ни взять…
— Вы это серьёзно? — выглянул из ванной Одиссей.
— Нет! — рявкнул Макс. — Это просто фигура речи, ничего личного.
— Я почему спрашиваю?.. — горгонид возник в дверном проёме целиком, переодетый в спортивную форму и с увязанными в хвост волосами.
— Знаю, знаю, — Макс покаянно повесил голову. — Вызовешь меня на бой и оторвёшь голову.
— Мы с Долорес решили пожениться, — укоризненно сказал Одиссей и он бросил нежный взгляд на Медузу. Та старательно покраснела.
— Ух ты! — подпрыгнув, Макс чмокнул Лолиту в щеку. — Совет да любовь. С меня подарок.
— О свадьбе поговорим после Игр, — чопорно заметила горгонида. — Мы же договорились, — она поднялась и направилась к двери.
— Я тоже поздравляю, — чёрт, поздно опомнился. — И… Ты можешь остаться. Я найду, где перекантоваться.
— Что вы такое говорите, тренер, — нет, серьёзно. Она вновь покраснела так, что слилась цветом с помадой на губах. — Я приличная девушка.