Вдох… Выдох.
— Я расскажу тебе всё, что узнал. Если мы прямо сейчас, сию секунду, пойдём к Максу.
— А с чего мне думать, что ты знаешь что-то важное?
Я её чуть не придушил.
Мелкая, белобрысая… Её косы больше не казались мне золотыми. А глаза — бездонными и фиолетовыми.
Я видел в них только расчёт: «Что я могу с тебя поиметь?» — и она даже не пыталась это скрывать.
Уховёртка спокойно смотрела на меня и улыбалась.
Сука. Знает, что теперь я никуда не денусь.
— Вот если сейчас, в эту секунду, сюда войдёт Макс, — сказал я. — Ты ничего не узнаешь.
— Не войдёт, — улыбка стала широкой до наглости. — Макси в данный момент собачится с Князем, по поводу эмбарго. Они спорят уже больше часа, и — по опыту — скоро не прекратят.
— Ёрш твою медь!
Чёрт бы побрал этого Макса, со всеми потрохами. Вместо того, чтобы решать по-настоящему важную проблему, он занимается чёрт-те чем…
А время уходит.
Почему-то я ощущал это всё более отчётливо.
Попросту говоря: у меня свербело. Так, что мочи уже не было терпеть.
— Если ты мне сейчас же расскажешь всё, что знаешь… — начала Уховёртка.
— Иди в жопу, — я встал и пошел к двери. — Обязательно передам Князю, как ты мне помогла.
— Подожди! — раздалось через две секунды. — Ты… Ты не знаешь, как туда добраться.
— Язык и до Князя доведёт.
А чего? Главное она выболтала: Макс у Марка Тиберия.
Остальное дело техники.
— Тебе никто не поможет, — в голосе баронессы послышалось тщательно скрываемое отчаяние. — И к тому же… Туда нет хода простым смертным.
Я остановился. Но не повернулся, а взялся за ручку двери и слегка нажал.
— Ладно, подожди. Я тебя провожу.
— То-то же.
— И если ты по пути быстренько введёшь меня в курс дела… Чтобы я могла пересказать всё Марку…
— Обойдёсся.
— Но с тобой он говорить не…
Я остановился, Уховёртка ткнулась носом мне в спину.
Посмотрев на неё сверху вниз, я улыбнулся.
— Знаешь, я и сам собирался всё тебе рассказать, — тихо сказал я. — Подумал: одна голова хорошо, а две… Но твоё бабье упрямство, — она фыркнула. — А также наглое, беспринципное стремление выпятить и приукрасить свои заслуги…
И тут она расхохоталась.
— Очнись, тренер, — грубым солдатским голосом сказала она, отсмеявшись. — Я — дракон. Также, как и Макси. Думаешь, ОН действует из чистого альтруизма? МЫ ВСЕ, в том числе — и Марк Тиберий, преследуем свою выгоду. Всегда. Если ты этого не уяснишь — тебе не выжить.
— Да пошла ты в жопу, Кларисса, — ласково посоветовал я и потопал дальше, ни на кого не глядя.
Может, она и права. Человек человеку — волк, и всё такое.
Но знаете что?..
А, пошли вы тоже в жопу, если тоже так думаете.
До дворца Князя, на самой верхотуре, над стадионом и над всем остальным, я шел, словно под конвоем.
Отставая на полшага, Уховёртка только бросала негромкие короткие реплики: «направо», или: «вот в эту дверь», или: «подожди, у меня шнурок развязался»…
Время от времени нам встречались патрули бронебаб, но я не обращал на них внимания, и если даже Уховёртка обменивалась с ними сигналами — не в курсе.
До того, как нас пустили непосредственно к Князю, пришлось преодолеть три заслона: один — из тех же бронебаб, второй — из подозрительных, как завуч в ПТУ, мужиков, а третий — магический.
Его можно было сравнить с обыском в аэропорту: сканирование сетчатки глаза, проверка на предмет оружия и запрещенных предметов…
Дверь в апартаменты была большая, широкая, из дерева редкого золотистого оттенка, и покрыта затейливой резьбой. Мотив всё тот же: драконы.
— Дерево Гофер, — Уховёртка благоговейно притронулась кончиками пальцев к узору. — Оно никогда не позволит войти внутрь злоумышленнику.
И нахрена тогда были все эти проверки?.. — хотел спросить я. Но не успел.
Дверь отворилась.
…не понимаешь, дедушка. Решение принял Золтан, он — король, и я не могу диктовать ему свою волю.
— А не надо было отрекаться от престола. Ты совершил непростительную ошибку, внук. Наконец-то у Благора появилась реальная возможность влиять на политику Заковии, а ты взял, и похерил многолетний план!
— Я не заводная кукла. И не собираюсь идти на поводу у кого-бы-то ни было. У меня своя жизнь.
— Да никакая это не жизнь, внучек. Скачешь, как блоха меж чешуй, и на зуб тебя не ухватишь.