— Вот именно, деда! Из-за тебя, бабули Шторм, да ещё бати, мне приходится вертеться ужом, лишь бы сохранить независимость.
— Да пойми ты, наивный упрямец: ты родился принцем. У тебя НИКОГДА не будет этой, как её… независимости. Ты — заложник крови. И вообще: не понимаю, чего ты ерепенишься? Подготовили престол, принесли ему на блюдечке: бери — и правь! А он нос воротит.
— Сдаётся мне, об эмбарго давно забыли, — пробормотал я себе под нос.
Мы с Уховёрткой находились в гостиной — или как назвать большой зал, уставленный диванами, креслами и другими пуфиками. А разговор доносился из соседнего помещения, дверь в которое была слегка приоткрыта.
Уховёртка пожала плечами, всем своим видом намекая, что не стоит вмешиваться в монарший срач.
А ещё, стоя тихонько в уголке, можно узнать много интересного…
Я протянул руку назад и громко постучал по створке двери.
Дерево откликнулось на редкость мелодичным звоном, совсем не деревянным, а скорее… хрустальным, что-ли.
Из-за другой двери показалась растрёпанная голова Макса.
— Ух ты, Тим! — судя по виду, вряд ли он был рад меня видеть. — И Кларисса с тобой, — добавил он. — Круто-круто-круто…
Рядом с головой Макса возникла белая голова Марка Тиберия.
Заговорщики, мать их за ногу.
— Баронесса Фейрчайльд, — официально провозгласил Князь, застёгивая бархатный камзол. — Что привело вас во дворец в столь поздний час?
Макс фыркнул.
— Деда, мы же взрослые люди. Можно подумать, раньше Кларисса здесь не бывала. В столь ПОЗДНИЙ час.
На лице Уховёртки не дрогнул ни один мускул. Даже глаза не изменили своего пустого, «служебного» выражения.
— Тренер Тамерлан имеет важные сведения, — сообщила она казённым голосом. — Которые отказался сообщить мне, — не удержалась всё-таки от шпильки, стерва… — Поэтому и пришлось побеспокоить Вашу Светлость.
— Ты что-то нарыл, Тим? — Макс был тут как тут.
Я посмотрел на него укоризненно.
— Насколько я помню, это ТЫ отправился к деду, чтобы расспросить его о… — я пошевелил бровями.
Макс вылупился непонимающе. Но постепенно в его глазах…
— А! Ты о том, имелись ли у драконов контакты с Теночли до Игр? — он смутился и даже копнул пол носком ботинка. — Нет, я правда хотел. Но когда пришел, дедуля поднял очень неприятный для меня вопрос…
— ВЛАСТЬ не может быть неприятной, — наставительно перебил его Марк Тиберий. — Как дракон, ты должен это понимать, внук. Бремя власти — это да. В нём нет ничего хорошего. Но вот САМА ВЛАСТЬ… — дракон облизнулся раздвоенным языком.
— Тренер Тамерлан имеет сообщение насчёт Жезла, — громко объявила Уховёртка. — Так, тренер? — повернулась она ко мне.
— Тренер, — горько кивнул Князь. — Опять он, вместо того, чтобы заниматься командой, делает за тебя твою работу, внук. Постыдился бы.
— Ой, деда, успокойся уже. Найду я твою волшебную палочку.
И тут у меня в голове щелкнуло.
Вот он! Недостающий кусочек пазла, который и подгонял меня всё это время.
Я чувствовал, чувствовал, что истина где-то рядом. Нужна была лишь крошечная, последняя подсказка.
— Я знаю, кто украл вашу побрякушку, Князь, — сказал я.
Глава 22
— Побрякушку?.. — взревел дракон. — Это Символ Власти! А не какая-то там побрякушка.
— Да, воистину эффект разорвавшейся бомбы, — голос Макса был полон сарказма. — Деда, ты хоть слышал, что сказал тренер? ОН НАШЕЛ ЖЕЗЛ.
Князь замер, набрав полную грудь воздуха. Из ноздрей его повалил густой белый дым… А потом он закашлялся.
Макс постучал старика по спине.
— Выдыхай, дедуля, выдыхай, — ласково ворковал внук. — А то взорвёшься ещё, собирай потом ошмётки по всей комнате…
— Как ты разговариваешь с Его Светлостью! — вызверилась Уховёртка.
Её солдафонской косточке такое нарушение субординации было, как нож в крыло.
— А я ещё не так могу, — скромно похвастался Макс.
— Так, всем молчать, — Князь наконец пришел в себя. И величественно оборотился ко мне. — Тренер Тамерлан, доложите по всей форме: откуда, куда, зачем?..
— И главное — кто, — отозвался неугомонный внук. — Иначе будет неинтересно.
— Сначала, — веско сказал я. — Освободите Лилит.
Уховёртка сверкнула фиолетовыми очами, Князь вновь принялся надуваться.
А Макс подошел и встал рядом. А потом сложил руки на груди.