Один раз его чуть не сбили — какие-то фанаты, чувствуя временную безнаказанность, устроили на поле свалку. Но Макс просто поднялся в воздух и перемахнул через кучу-малу. Заговорил он ещё на бегу.
— Ты ни за что не поверишь, Тим.
— Говори.
— Ашока взял Лилит в заложницы.
Я почувствовал, как сердце проваливается куда-то в желудок.
Кучно пошло, — метнулась в голове предательская мысль. — И где я так нагрешил?
— Как… — я сглотнул. Язык превратился в промокашку и впитал всю слюну.
— Фиг знает, — сказал Макс. — Я ведь всё проверил: апартаменты команды, его вещи, всю делегацию теночли… — быстро говорил он. — И — ничего. Полное зеро. Тогда я стал следить за Ашокой. Тот вёл себя нормально — стоял на кромке поля и ничего не делал. Но ближе к концу первого тайма к нему подошел какой-то чувак и передал пакет… Вот оно!.. — подумал я и…
— И?.. — поторопил я. Макс пытался перевести дух — было видно, что он несколько не в себе.
Пальцы побелели от холода: в них всё ещё была зажата карта портала…
— Я пошел за ним. Подумал: лучше потрясу его где-нибудь в уголке, а то дедуля будет недоволен… И не успел я его догнать, как Ашока взял, и зашел в номер к Лилит! Ну и началось! Шум, вопли, тарарам…
В голове у меня щелкнуло.
— Украденные артефакты он хранил в её номере, — сказал я.
— Точно!.. — страшным шепотом закричал Макс. Глаза у него расширились, в зрачках заискрили золотые пылинки. — Её комната стояла пустой, в неё никто не заходил. Я сам распорядился, чтобы там оставалось всё, как было…
— И Ашока припрятал там свои побрякушки, — подхватил я, не в силах молчать. — Он не знал, что Лилит вернулась — это хранили в тайне. И почуяв, что его выкупили, отправился проверить схрон, или забрать добро, или перепрятать — хрен знает, не важно.
— Теперь он требует, чтобы его отправили в Теночтитлан, — мрачно сказал Макс. — Вместе с Жезлом, Камнем Солнца и Лилит. И похоже, у нас нет выхода.
— Но почему он САМ не ушел? — я почему-то посмотрел на Луку Брази. — Ведь у него Жезл, а вы говорили…
— Жезл настроен на дедулю, — сказал Макс. — По мелочи он ещё фурычит, но портал…
— А куда бронебабы увели Монтесуму? — мысли прыгали, как блохи на раскалённой сковородке.
Макс посмотрел на меня удивлённо.
— Не знаю, — медленно проговорил он. — Канцлер Висконти высказал мысль, что принц мог бы помочь в переговорах с жрецом, но Монтесума куда-то запропастился. Все тут же решили, что он с Ашокой заодно, и Князь в сердцах приказал арестовать всю команду Теночли… Но принца среди них не было.
Час от часу не легче…
— Ладно, давай так, — предложил Макс. — Ты беги к номеру Лилит — там сейчас все собрались. Стоят, препираются… Может, ты предложишь что-то дельное. А я попытаюсь отыскать Монтесуму. Зуб даю, Уховёртка постаралась. Кабы знать, что она задумала…
— Руперт! — мгновенно вспомнил я. — У него были шашни с одной из… ну, из этих, из гвардии. Спроси: может, удастся потрясти его пассию.
— Ладно, я побежал, — кивнув, Макс взял разбег. А я посмотрел на белую карточку в своей руке… Макс остановился. — Тим?..
Срань.
— Знаешь, а ведь я могу ещё чуток поприсматривать за девочкой, — вдруг сказал Лука Брази.
Обсуждая с Максом животрепещущие темы, мы как-то о нём забыли.
А толстяк молчал. Стушевался, слился с фоном и не отсвечивал, пока был не нужен.
Редкий талант.
— Она не выносит чужих, — сказал я, глядя в землю. — Боюсь, ничего не выйдет. Она просто разорётся и всё. Хорошо, если меня узнает…
— Вы о чём? — спросил Макс, переводя взгляд с меня на Луку Брази.
Я только собирался с мыслями: как бы так ему всё описать, чтобы вкратце, когда Лука Брази сказал:
— У тренера семейные проблемы в Москве.
Я бы и сам не выразился лучше.
— О, — Макс поник. — Ну ладно тогда, чего я вас отвлекаю… Думаю, и без тебя здесь найдётся, кому позаботится о Лилит. Фигня, тренер. Прорвёмся. Семья важнее.
И он повернулся, чтобы уходить.
— Стой! — как всегда, язык выбрал за меня… Макс замер, занеся ногу над травой. А я посмотрел на Луку Брази. — Ты сказал, ЕЩЁ НЕМНОГО поприсматриваю… Значит, ты делал это всё время, пока я…
— У меня были дела в Москве, — пожал плечами толстяк. — Я и подумал: худого не будет, если я подружусь с девочкой. Всегда любил детишек, да вот со своими не срослось, — он смотрел на меня выжидающе, почти без всякого выражения.
И я решился.