Похлопав себя по карманам и достав через пару минут пачку сигарет и зажигалку, я вдохнул горький дым и нехотя поплелся в сторону привратника, ожидая грандиозную головомойку. Память, услужливо подсказавшая, что вчера я пил вино, на сей раз полезла в залупу и не желала показывать, как я очутился на Небесах и что делал прошлым вечером. Посему пришлось взбодрить себя парой крепких пощечин и, нацепив на лицо льстивую улыбку, отправиться к Петру, погруженному в Летопись.
Однако, подойдя к облачку привратника, я с удивлением заметил, что Петр лишь мельком бросил на меня суровый синий взгляд, а потом опять уткнулся в книгу. Хмыкнув и подумав об очередных чудачествах синей феи, я присел рядом с душами, которые неловко топтались на месте, изредка посматривая на виднеющиеся неподалеку Золотые Врата, возле которых, почему-то, не было стражи из ангелов. Только я открыл рот, чтобы спросить Петра об этом, как он сам позвал меня.
- Подойди, Степан, - велел привратник. Подчинившись, я подошел ближе и состроил унылую морду, тяжко раскаивавшуюся в былых прегрешениях. Но обычно добрый Петр вновь промолчал, лишь поднеся палец к губам и веля мне замолчать, пока он изучает книгу. Молчание длилось ровно три минуты, пока Петр не закончил читать и не уставился на меня вопросительным взглядом. Пришлось поинтересоваться столь странным поведением моего непосредственного босса.
- Что бы ты там не прочитал, Петр, я случайно. В фонтаны не отливал, грешников не пиздил, демонам зубы из верхней челюсти не рвал. Все, что там написано, ложь, пиздеж, и провокация.
- О чем ты, Степан? – нахмурился привратник, но я перебил его.
- Оставим официальности. Я уже понял, что накосячил. Давайте мне выговор в трудовую книжку и я вернусь к работе. Есть там очередные хтонические уебки, которых надо вернуть обратно в Хаос?
- Во-первых, не выражайся, - грозно ответил Петр. – Всяческая брань запрещена на Пороге. Во-вторых, не следует тебе перебивать меня, ибо от меня твоя судьба зависит, грешник. В третьих, о чем ты сейчас говорил? Какие хтонические существа, какой Хаос, какая работа? Могу списать это на шок, вызванный нахождением у Порога, но твои ответы тоже послушаю. Молчишь? Так я и думал.
- Молчу, - хрипло произнес я, когда до меня дошел смысл сказанного Петром. – Ибо охуеваю от твоих слов. Я же, бля, Збышек. Не узнал?
- Нет, - серьезно ответил Петр. – На память я не жалуюсь. А тебе не следует потешаться надо мной, Степан.
- Серьезно? Не узнаешь? – тут я совсем растерялся, и от растерянности даже закружилась голова. Пришлось сесть на облачко и закурить сигаретку. Другие души так же растеряно наблюдали за мной. – Грешник, который получил прощение, не? Астра, Ахиллес, Игры? Эреб, Стефан, Апокалипсис? Этого ты тоже не помнишь?
- Нет, - теперь я начал потихоньку верить Петру, глаза которого не выдавали ровным счетом никаких эмоций. Он просто делал свою работу. – Все, о чем ты говоришь, мне незнакомо.
- Ебушки-воробушки.
- Еще одна ругань и ты отправишься в Ад без рассмотрения своего дела.
- Моего дела?
- Да. А теперь успокойся и подойди, - велел он. Я, словно робот, вновь подошел к Петру и послушно замер рядом, пока он изучал Летопись. Брови привратника хмурились, а глаза порой метали молнии. Этот взгляд был мне знаком. Я помнил тот день, когда впервые предстал перед Петром, зачитывающим мои грехи. И этот день был удивительным образом похож на тот, словно мне удалось вернуться в прошлое. От размышлений меня оторвало возмущенное сопение Петра, изучающего мою Летопись.
- Чего? – спросил я. – Можно подумать, тебе это впервой.
- Многое я видел, но такого… - вздохнул привратник, переворачивая страницу. Он откашлялся и начал читать вслух, а я открыл от неожиданности рот, ибо список моих грехов был донельзя странным и фантастическим. Я готов был поклясться в том, что не делал ничего из обширного списка, который сейчас озвучивал Петр. – Идолопоклонничество, богохульства, чревоугодие, злоба, прелюбодеяние, сговор с Темными силами, чернокнижничество, жадность, алчность, сквернословие…
- Ебать, - прошептал я и, спохватившись, поднял вверх руки. – Прости, Петр. Один раз не пидара… эм, не считается, короче.
- Сильны твои грехи, Степан, - покачал головой привратник. – За одну только жадность тебя можно отправить к Плутосу, в Четвертый Круг. Как это низко!
- Да что именно?! – взорвался я, отказываясь понимать, что происходит.
- Ты копил материальные блага, пока люди вокруг тебя погибали от голода. Брал ужасные проценты за обычную корочку хлеба. Даже самые упрямые ростовщики имеют каплю жалости к сирым и убогим. Все, кроме тебя.