Рис. 8. Нижнее Поднестровье а — в древнегреческий период; б — в эллинистический и римский периоды; в — в средние века; г — в настоящее время
В этой связи обратило на себя внимание то обстоятельство, что в полном перипле говорится о судоходной реке Тире. Что хотел Арриан этим сказать? И здесь помогла палеогеография. Комплексное изучение всех имеющихся данных привело к выводу, что левый рукав Тираса, на котором находился Никоний ко времени источника, т. е. к III в. до н. э., обмелел и стал несудоходным. Поэтому Арриан и сообщает, что "от местечка Никония до судоходной реки Тиры 30 стадиев", т. е. он определяет расстояние от Никония до правого рукава, судоходного.
Потеря судоходности тяжело сказалась на экономике Никония. Торговые связи его резко сократились, что ускорило его кризис и захирение. Это, разумеется, лишь одна из основных причин, которая ни в коей мере не снимает значение других факторов в исторической судьбе города.
Еще один очень интересный и важный вопрос связан с устьем Тираса, точнее с перемещением основного устья реки. Как показало комплексное изучение имеющихся источников, река впадала в море несколькими устьями. В ранний период основное устье находилось у современного с. Приморское. Видимо, в конце IV — начале III в. до н. э. оно переместилось примерно на 20 км к востоку, в район современного с. Затока. Это перемещение основного устья стало причиной того, что в географических описаниях античных авторов возникли многие противоречия, неясности и расхождения в расстояниях. Но выявленные противоречия — кажущиеся. Они объясняются не ошибками древних географов, а происшедшими палео-географическими изменениями.
Затем в результате повышения уровня моря низовья реки подтапливались все выше и выше. Постепенно дельтовый остров скрылся под водой и на его месте заплескались волны Днестровского лимана. Такие столь значительные изменения в географическом облике Нижнего Поднестровья чрезвычайно затруднили правильное понимание сведений древних авторов об этом районе и локализацию существовавших здесь античных городов и поселений.
Вернемся, однако, к периплу. Видимо, не располагая достаточно подробными сведениями о Днестре, Арриан вновь обратился к данным Псевдо-Скимна: "Эта река Тира, будучи глубока и представляя хорошие пастбища для скота, доставляет торговцам много рыбы на продажу и безопасна для плавания грузовых судов. На ней лежит соименный ей город Тира, колония милетян" (§ 88).
Город Тира находился, как известно, на месте современного Белгород-Днестровского, там, где позднее была построена средневековая крепость. Он был наиболее крупным античным центром рассматриваемого региона и во многом определял его социально-экономическую и военно-политическую жизнь.
В следующем параграфе Арриан приводит некоторые итоговые цифры: "Всего от реки Борисфена до реки Тиры 810 стадиев, 108 миль, а от Херсона до реки Тиры 4110 стадиев, 548 миль; а географ Артемидор от города Херсона до реки Тиры вместе с объездом Каркинитского залива ставит 4420 стадиев, или 589 1 /3 мили" (§ 89).
Следует отметить, что приведенное расстояние от Борисфена до Тиры намного завышено по сравнению с действительным. Эта цифра получена путем простого сложения промежуточных расстояний по пройденному маршруту: устье Борисфена — безымянный остров — Одесс — Скопелы — гавань истриан — гавань исиаков — Никоний — судоходная река Тира. Но ведь Никоний находился уже дальше устья, выше по реке. И 30 стадиев от Никония до "судоходной реки Тиры" также не следует включать сюда. Следовательно, для того чтобы определить расстояние от устья Борисфена до устья Тиры по данным полного перипла, из указанных 810 стадиев следует вычесть отрезок пути от устья левого рукава до Никония (около 60 стадиев) и от Никония до "судоходной реки Тиры", т. е. до правого рукава (30 стадиев). Отсюда получим, что расстояние от устья Борисфена до устья Тиры равно 720 стадиям.
Рассмотрим теперь вопрос о расстоянии от Херсонеса до реки Тиры. Прямой путь (мимо устья Каркинитского залива) равен, по данным полного перипла, 4110 стадиям. Артемидор с объездом Каркинитского залива указывает 4420 стадиев. Близкую цифру, 4400 стадиев, приводит, как уже говорилось, Страбон (VII, 4, 2).
Сопоставление некоторых цифр краткого и полного периплов дает любопытные результаты. Как уже говорилось при описании этого побережья использованы два различных источника. В одном из них описан прямой маршрут, в другом — с заходом в Каркинитский залив. Кроме того, они расходятся в определении расстояния от Ахиллова бега до устья Борисфена и от гавани истриан до гавани исиаков. Попытаемся вычислить общее расстояние от Херсонеса до Тиры по данным краткого перипла Арриана. В его описании отсутствует, как уже говорилось, длина Ахиллова бега — 1200 стадиев. И кроме того, нет сведений о расстоянии от гавани исиаков до "судоходной реки Тиры". Но эта часть описания, известная нам из полного перипла, была сокращена Аррианом. Поэтому за основу расчетов можно взять приведенную в полном перипле итоговую цифру — 4110 стадиев.
Итак, по одному из источников прямой путь от Херсонеса до Тиры равен 4110 стадиев. С объездом Каркинитского залива он будет на 380 стадиев длиннее. Получим 4490 стадиев. Это уже путь другого мореплавателя. По его же данным, от Ахиллова бега до устья Борисфена не 200 стадиев, а 150, а от гавани истриан до гавани исиаков не 90, а 50 стадиев. Следовательно, из общей цифры необходимо вычесть 50 стадиев и еще 40 стадиев. В результате получим 4400 стадиев. Именно такую цифру приводит и Страбон. Следовательно, и Арриан и Страбон пользовались одним и тем же источником. А в полном перипле этот источник скомбинирован с другими данными. В результате указан не каботажный, а прямой путь через Каркинитский залив и, наоборот, каботажный путь от гавани истриан до гавани исиаков. Эти наблюдения имеют принципиальное значение для более полного понимания структуры перипла Арриана.
Далее в полном перипле читаем: "От реки Тиры до Неоптолемовых 120 стадиев, 16 миль" (§ 89). Этот пункт указывает также Страбон. Он называет его башней Неоптолема и помещает "при устье Тиры" (VII, 3, 16). Как мы видим, античные географы дают разную локализацию. Страбон отмечает башню Неоптолема непосредственно при устье реки, а Арриан — в 120 стадиях (19 км) западнее.
Казалось бы, налицо явное противоречие источников. Это расхождение на протяжении многих десятков лет вызывало оживленные споры и дискуссии и создавало огромные трудности при поисках башни Неоптолема. Но отмеченное противоречие — кажущееся. Разгадать его помогла опять-таки палеогеография. Причина оказалась не в ошибке одного из античных географов, как обычно считали исследователи, а в перемещении основного устья Тиры. Дело в том, что сведения Страбона относятся к более раннему периоду, когда основное устье находилось в районе с. Приморское. И он соответственно указал башню Неоптолема "при устье Тиры". А источник Арриана описывает более позднюю ситуацию, когда основное устье реки переместилось примерно на — 20 км к востоку, и поэтому рассматриваемый пункт оказался в 120 стадиях западнее устья. В действительности же оба географа помещают башню Неоптолема в одном и том же месте — в районе с. Приморское.
Башня Неоптолема находилась на высоком обрывистом мысу у входа в основное устье Тираса. Она служила маяком, указывающим вход в довольно сложный фарватер реки, и была названа в честь Неоптолема сына Ахилла. Этот маяк имел огромное значение для мореплавания в этом районе Понта и, конечно, был хорошо известен морякам.
Отыскать развалины этого пункта, к сожалению, не удалось. Дело в том, что море в этом районе интенсивно наступает на сушу. И за прошедшие столетия берег отступил здесь не менее чем на 500 м. И развалины античного маяка, видимо, давно уже обрушились в море. Проведенные мной подводные исследования подтверждают это предположение. На глубине нескольких метров здесь были найдены обломки амфор и другой посуды, мелкие камни. Будем надеяться, что дальнейшие поиски дадут новые результаты.