Как я уже сказал, пополнять его проще с Горгад напрямую, пользуясь бризами и попутными течениями. Наши большие суда, на которых мы пересекаем Атлантику, для этого не нужны. Вполне достаточно и небольших одномачтовых корбит, модернизировать их только надо путём переоснащения с прямого паруса на латину, что уже отработано для Азор. Такое судно может позволить себе и одиночный купец-частник, и это значит, что снабжением и пополнением людьми колонии на Сан-Томе не обязательно заморачиваться самим Тарквиниям. Подрядчики на что? А обратный путь с Сан-Томе на Горгады мы как раз при возвращении с него и разведаем — тем более, что значительную часть этой работы за нас уже проделал Ганнон. И хотя это будет не совсем повтор его каботажного плавания вдоль африканского берега, а параллельный ему маршрут гораздо мористее, сама близость материка, к которому можно свернуть в любой момент, придаёт уверенности, которой нет и быть не может при пересечении открытого океана. В этом смысле предстоящий путь во многом сродни средиземноморскому, а сама колония благодаря этому — в гораздо лучшем положении, чем Бразил и Капщина.
Здесь ещё многое надо обустраивать — как говорится, начать и кончить. По уму следовало бы подзадержаться, да организовать работы, но нет у нас на это времени, так что приходится, наметив с генерал-гауляйтером острова схематичные планы, полагаться в дальнейшем на него и на его людей, которых у него в подчинении, если только мужиков взрослых считать, то аж целых двадцать пять человек. Смехотворные силы, но большего выкроить не получалось. Никогда ещё мы не основывали сразу две колонии в ходе одной экспедиции, а Капщину разве обделишь? И не потому даже, что колония на Капщине для наших планов основная, а на Сан-Томе вспомогательная, а прежде всего потому, что сюда и с Горгад дотянуться можно, а туда — только через Бразил, который и сам-то на отшибе, а Капщина, получается, на отшибе вдвойне. Дважды Атлантику пересечь надо, чтобы до неё добраться — шутка ли? Сюда же регулярный подвоз наладить не в пример легче.
22. Гаста Горгадская
— А что смешного? — не въехал генерал-гауляйтер Горгад, когда мы все втроём переглянулись и дружно расхохотались, едва лишь увидев негру, поедающую банан.
— Да мы тут как раз в пути обсуждали, что будет, если дать чёрным на материке бананы и научить их выращивать, — пояснил я ему, когда отсмеялся.
— Да уберегут нас боги от подобной глупости! — наместник Тарквиниев разгадал дальнейший ход наших мыслей без особого труда, — Дикари и без того размножаются как кролики, хоть и живут впроголодь, а если они ещё и жрать начнут от пуза…
— Ещё чего не хватало! — возмутилась негра, когда подруга посветлее перевела ей с турдетанского на финикийский, — Да эти черномазые тогда всю землю заполонят! А что я сказала смешного?
— Ты себя-то в зеркале видела? — ехидно поинтересовалась, отсмеявшись, самая светлая из "тоже типа финикиянок".
— А что мне зеркало? Я и без него знаю, что и сама черномазая! — хохотнула та, — Я лучше вы все знать — мой родня половина такой! — демонстрируя своё отличие от родни, мулатка перешла на ломаный турдетанский, — Черномазый много банан не дай — он тогда только много жри, много спи и много маленький черномазый делай. А много маленький черномазый вырастай большой — очень много голодный и очень много злой. От голодный и злой черномазый тогда проход совсем нет, — млять, с ней и Мальтуса никакого не надо, — Много финикиец — хорошо, много испанец — совсем хорошо, много черномазый — плохо. Такой, как я — тоже много не привези. Мало — хорошо, много — плохо. Много черномазый — совсем плохо. Совсем черномазый — сюда совсем не привези, черномазый нет — хорошо.
— Мы так и шутим меж собой, что с бананами они будут валяться в тени и жрать их, — подтвердил Володя, — А то и вовсе залезут на дерево, чтобы только руку протянуть, и очередной банан в ней.
— Так и будет в самом деле, — её подруга посветлее говорила по-турдетански уже правильно, хотя и медленно, — Как обезьяны. Полуголодные работать не хотят, а сытые и не будут ничего делать, пока всё вокруг себя не сожрут.